В первый и последний раз я пожалела, что надела спортивные штаны. В этот момент их главное качество сменилось с «удобных» на «хорошо впитывающие».
Полагаю, медсестры должны были вызвать вертолет скорой помощи и психотерапевта. Вместо этого они сказали мне передохнуть несколько минут, после чего отправили восвояси. Вероятно, голова у меня не варила, потому что я без предупреждения заявилась к Дэйву. На тот момент мы встречались с ним совсем недолго. Я еще не знала, что он терпеть не может сельдерей, — однако объявилась у него на пороге в светло-серых трениках, на которых пятно мочи было так же заметно, как засос на бледной шее. Дэйв осмотрел меня с головы до ног. Но не бросил. Более того, даже впустил в квартиру. Это был один из худших моментов в моей жизни. Уверена, все происходило как в замедленной съемке.
Всю ночь меня мучила тупая, не стихающая мигрень.
Ровно через 56 дней — в первый же день, когда я могла опять сдать кровь, — мне позвонили из донорского центра для записи на следующий прием. Стоит один раз побыть донором, эти кровососы начинают охотиться за вашими венами, как коллекторы за долгами. Обычно меня это радовало. Во мне нуждались! Больше я никому не была нужна. У меня не было ни ребенка, ни домашнего животного. Я работала фрилансером. Большую часть времени я обновляла электронный ящик в ожидании рабочих писем. Иногда я ждала так долго, что писала сама себе, чтобы проверить, работает ли почта. Послание всегда появлялось во входящих сразу же после того, как я нажимала «Отправить». Печально, но факт: забыв на долю секунды, что сама только что послала письмо, каждый раз я радовалась долгожданному «динь».
Теперь, после обморока, их звонок мне ничуть не польстил. Я крикнула «Нет!» и бросила трубку. На протяжении нескольких месяцев банк крови пытался меня умаслить. «У вас же первая положительная, нам она очень нужна», — заманивал их сотрудник.
Но я твердо решила для себя, что донорство — это сущее зло.
В последующие годы у меня бывали плохие дни — из-за запоротой статьи, негативного отзыва, ссоры с подругой, — но сдавать кровь я не осмеливалась. Для поднятия настроения я прибегала к другим целебным процедурам — шопинг-терапии и компульсивному обжорству.
***
Прошло семь лет с того злосчастного дня. Мы с Дэйвом успели пожениться, что должно считаться победой среди всех женщин, когда-либо являвшихся на свидание обоссавшимися. Но в кровомобиль я так и не вернулась.
Я держалась от него подальше, потому что терять сознание, за неимением более утонченной характеристики, попросту страшно. Словно царица восседаешь на кушетке, собираясь стрескать печеньки, а через секунду валяешься на полу под жалостливыми взорами окружающих.