, проблемы на работе или учебе».
Также симптомы должны проявляться в правильное время: не раньше, чем за две недели до начала кровотечения, и не позже, чем через несколько дней. Хронометраж перемен настроения часто путают. Если женщина ведет себя «стервозно», какой-нибудь мудак скажет: «У нее красные деньки». То есть перепутает причину, потому что ПМС, а именно «предменструальный», означает «перед менструацией». Если этот мужчина захочет высказаться (чего делать не должен), ему следовало бы сказать: «У нее деньки перед красными».
Лишь 10–15 % населения, подчеркнула Йонкерс, страдают от клинического ПМС. Вот так рамки ПМС оказались слишком тесны для широты моего настроения.
Вскоре после разговора с Йонкерс я поинтересовалась у Дэйва, замечает ли он закономерность.
Он ответил крайне уклончиво, будто ожидая ловушку. «Иногда у меня в душе бывает насрано примерно тогда же, когда ты говоришь, что у тебя скоро месячные, — сказал он, — но не мне здесь проводить корреляцию».
Хоть ПМС и настоящий диагноз, очевидно, многие из нас переняли этот термин и, к добру или худу, употребляют слишком вольно.
***
Все эти факторы, которые в совокупности определяли ПМС и его диагноз, казались несколько произвольными. Я хотела добиться большей ясности и предположила, что смогу лучше понять роль ПМС для современных женщин, если обращусь к истокам проблемы (точно так же, как с потом и запахом вагины).
Моей первой собеседницей стала Хелен Кинг, профессор британского Открытого университета, специализирующаяся на древнегреческой гинекологии.
«Когда люди впервые заметили ПМС?» — спросила я.
Кинг ответила, что древние греки обращали внимание на некоторые физиологические изменения перед менструацией (например, чувствительность груди), но не отмечали никаких перемен настроения. «Греки считали женщин безумными — и точка, — сказала она. — Предменструальный период не мог сделать их еще безумнее».
«Само собой, — сказала я, — женщины и так ведь круглый год безумные».
«Вот-вот, — засмеялась она, — знаменитое женское безумие!»
После этого она отклонилась от темы, но я все равно перескажу ее историю — дикую настолько, что она заслуживает небольшого отступления.
Кинг заметила, что греки в IV веке до н. э. считали менструацию жизненно необходимой для женского здоровья. «Если не выпустишь кровь, то просто взорвешься, — сказала она, — конечно, не в буквальном смысле, однако они действительно верили, что от задержки менструации можно умереть». Поэтому греки различными способами провоцировали кровотечение, если месячные задерживались. Кинг поделилась двумя любимыми методами, которые с тем же успехом можно было использовать для пыток. «Во-первых, использовали ядовитых жуков», — сказала она. Полдюжины жуков, у которых отрезали голову, ноги и крылья (самые токсичные части), заворачивали в шерсть и засовывали в вагинальное отверстие. Надежда была на то, что жуки в промежности вызовут такое раздражение, что женщина расчешет себя до крови. «А тут и сказать можно было: „Смотрите-ка, вот и месячные!“»