Чтобы копнуть еще чуть глубже, я поговорила с другим ученым — Шелдоном Соломоном, автором книги «Червь в сердцевине: роль смерти в жизни» и профессором психологии колледжа Скидмор. Я искала благосклонного отношения к поту, но, узнав причины нашего отвращения к собственным порам, задумалась, чем обернутся отказ от притворства и принятие в себе животного, которым мы и являемся?
«Стало бы лучше, если бы мы не шарахались от пота — и от своей смертности тоже?» — спросила я.
«И да и нет, — ответил психолог. — Уверен, мы бы только выиграли от осознания, что превратили приятный внешний вид и запах в свой фетиш».
Мы сошлись на том (будучи весьма потливыми), что нам гораздо легче жилось бы, если бы общество не требовало от нас сухости, особенно в душные жаркие дни.
«С другой стороны, — сказал он, — вряд ли нам пойдет на пользу, если мы целыми днями станем думать: „Боже мой, я дышащий и испражняющийся кусок гниющего мяса“».
***
Несколько дней спустя у себя на кухне, машинально меняя местами магнитики на холодильнике, я пыталась извлечь вывод из всего услышанного. Полученные знания окончательно превратили содержимое моей головы в кашу, поэтому я решила обратиться к Дэйву.
Когда я ворвалась в комнату, мой бедный муж сидел за рабочим столом. Он крутанулся на вращающемся стуле и спросил: «Это может подождать?»
Проигнорировав вопрос, я плюхнулась рядом. «Проблема в поте».
Дэйв в курсе моей потливости и того, что на фоне попыток понять и принять ее (даже отказываясь пользоваться антиперспирантом) я все равно выхожу из себя и смущаюсь, вспотев на людях. Это крайне противоречивое состояние, которого я никому не пожелаю.
«Меня бесит, что мы должны скрывать что-то естественное», — сказала я, усаживаясь поудобнее. Мне пришла на ум психолог Голденберг, с которой я недавно поговорила. «С другой стороны, скрывая пот, мы перестаем страшиться грядущей смерти». Еще через секунду: «А ты знал, что пот не выводит токсины?»
«Давай, изливай душу», — сказал Дэйв.
«При этом я согласна, что иногда смотреть на вспотевшего человека неприятно, — сказала я. — Помнишь того официанта в Мехико?»
Он кивнул.
«Но реклама-то заставляет нас постоянно чувствовать себя дерьмом из-за вещей, которые совершенно нормальны». Любопытно, если рекламщики запустят кампанию против зевоты, как скоро мы побежим покупать специальные маски, чтобы спрятать этот безусловный рефлекс?
«В то же время пот восхитителен. Это из-за него мы научились ловить крупных зверей, — сказала я. — И за компьютером ты сейчас работаешь тоже благодаря нему».