…Спартак, несмотря на строгий приказ старпома «не шляться ночью по палубе», снова тайком пробрался наверх. Уверенно ориентируясь в темноте, нашел свое потаенное место, лег на горячие еще доски и стал смотреть в небо и слушать доносящийся снизу стук сердца парохода — машины.
Вскоре пришел и Володя. От него пахло мазутом и металлом. Лег рядом, закинул руки за голову. «Устал», — жалея братана, подумал Спартак и не стал приставать к нему с разговорами. Тот первым нарушил молчание.
— Интересно, когда наконец придем в эту чертову Сурабаю? — зевнув, сказал Шелест. — Что там на мостике слышно?
— Теперь скоро. Второй штурман говорил, что мы уже в море Бали. Так что до Явы всего…
И в это время раздался мощный взрыв. С левого борта взвился столб огня, он достал небо и сжег звезды. Судно вздрогнуло, как живое. Послышался грохот падающих на палубу обломков, закипело море.
— Что это? — испуганно крикнул Спартак.
— Мина или торпеда! Бежим на ботдек[118]!
Они не успели достичь трапа, как судно потряс второй, более мощный взрыв. Торпеда — теперь это было ясно — ударила почти в то же место, что и в первый раз: враг добивал раненый пароход. При свете огня ребята увидели ужасную картину: левый борт был разворочен от мостика до полубака, раскрылись трюма; судя по всему, разрушены многие каюты и кубрики… Судно накренилось на левый борт и стало погружаться в воду.
Запыхавшиеся Спартак и Володя взобрались на ботдек. Там у спасательных шлюпок была нервная суета: моряки пытались спустить их на воду. Слышались возгласы:
— Держи!
— Не поддается, чертяка!
— Ну куда тянешь?
— Подожди, я сам…
Крен все увеличивался, шлюпки уперлись в кильблоки[119] и никак не поддавались усилиям моряков. Тогда боцман Аверьяныч, бормоча: «Яс-с-ное море, ах, яс-с-сное море!», начал быстро резать ножом концы, на которых висели шлюпки. Очевидно, не надеясь, что их удастся спустить, многие моряки прыгали в воду и плыли прочь, подальше от тонущего парохода.
Володя и Спартак пытались хоть чем-нибудь помочь боцману, но в толчее и неразберихе только мешали, и не успели они разобраться, что к чему, как «Коперник» полностью погрузился в пучину.
С момента торпедирования прошло не больше пяти минут. Юнга с головой ушел в воду. Теплая и тяжелая, она сомкнулась над ним…