«А что, если попробовать?» — мелькнула дерзкая мысль. Это только русские глупцы думают, что в тигре ценна лишь шкура. Он-то знает, что у «хозяина» ценно все: и шкура, и мясо, и кости, и желчь. Даже усы. Он убьет Амбу, приведет с ближайшей заимки лошадь и Отвезет тушу туда, где отвалят ему столько монет, сколько он скажет.
Как и многие убийцы, этот был трусом. Обычно он охотился только на людей, да и то, когда они были безоружны. Но сейчас, опьяненный своим успехом, он не прочь был повторить его. Он взял наизготовку винчестер и двинулся по следу. Хорошо, что ночью прошел дождь и сейчас на влажной земле были отчетливо видны отпечатки лап. По ним прочитывалось, что зверь крупный, зрелый.
Долго ли, коротко ли шел так убийца, но с какого-то времени стал ощущать непонятное беспокойство, безотчетную тревогу. Ему стало казаться, что из окружающей чащи на него смотрят с той же холодно-злобной расчетливостью, с какой он совсем недавно выцеливал спину несчастного корневщика.
С кем вздумал он тягаться, презренный убийца! Боги похитили у него разум, и он возомнил себя хозяином тайги. А настоящий, Амба, давно уже обнаружив за собой слежку, сделал круг и теперь крался сзади, выбирая момент. Преследующий превратился в преследуемого.
На пути стеной встал бурелом. Убийца хотел его обойти, но что-то заставило его обернуться. Он глянул через плечо — и мгновенно ладони стали мокрыми, пальцы на ногах подобрались, а на голове, повязанные косынкой, ощутимо зашевелились волосы.
Тигр стоял боком, стоял неподвижный, как изваяние, зловещий, как возмездие. Вытянутый напряженный хвост полосатым шлагбаумом преграждал путь назад. Увидев, что замечен, Амба прокатал в горле грозный рык.
Убийца вскинул ружье, и в тот же момент гигантская кошка прыгнула на него. Пуля и тигр разминулись в воздухе. Восемьсот фунтов[3] мышц, костей, клыков и когтей обрушилось на ничтожество, еще недавно смевшее называться человеком. Через несколько минут то, что осталось, и отдаленно не напоминало его.
Терзая, разрывая эту серо-красную груду, Амба отбросил передней лапой конверт из кедровой коры, а задние лапы, в ярости рывшие землю, втоптали его в грязь, навсегда скрыв корень жизни от людских глаз. Может, когда-нибудь он возродится в одной из посеянных ягод, и судьба его станет иной?
Кто знает…
Пятеро всадников. — Какие бывают тропы. — Кто есть кто. — Возвращение китоловов — Жемчужина Южного Приморья. — Трагедия на хуторе. — Месть за Аскольд?
«Кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой…» Эти классические строки, вспомнившиеся внезапно Яновскому, как нельзя больше приличествовали моменту. Рваный скачущий ритм стихов настолько совпадал с ритмом ночной погони, что казалось, конские копыта сами отстукивали: кто-ска-чет-кто-мчит-ся…