Имперцы все-таки удивительные. Как можно возводить в ранг канонической мужской красоты худобу на грани исчезновения, куриную бледность и почти женоподобную манерность? При этом считать, что рослый плечистый мужчина с густой шевелюрой — это «фу и бе»? Странные.
И вкусы у них тоже ненормальные. И одежда. Одно успокаивало: на волне этой моды сама Сафира была признана невероятной, просто ослепительной красавицей.
— Какой бы высоты не выстроили сцену в Империи, зрители все равно смотреть на тебя будут сверху вниз, — Венсан закончил какую-то мысль, которую она даже не услышала. Пришлось срочно кивнуть. Маэстро явно ждал одобрения и продолжил. — Печально это. Уровень этикета наивысший, а уровень культуры в стране — просто ужасающий. Отношение к художникам, которые, замечу, интеллектуально развивают общество, как к ремесленникам, которые красят заборы. Артисты балета — клоуны для жующей публики. В развитом обществе культура — это неотъемлемая часть воспитания, самой жизни людей. А в империи — позорная страница биографии.
— Ветряная мельница, — констатировала Сафира, понимая, что Венсан уже пятнадцать лет пытается побороть эту ментальность.
— Что?
— Ничего, это… из нашего мира.
— Птичка моя, сначала Флорана к магистру забросим, а потом поедем в твой поселок.
Сафира кивнула. Сердце бешено колотилось. Она столько времени не видела тетю Глашу, и даже созвониться не было возможности. Просто потому что во всей этой суете у нее не было ни времени, ни денег, чтобы купить себе и тетке по мобильному телефону. От мысли, что тетя, наверное, страшно волнуется, стало очень стыдно.
По настоянию Флорана они везли с собой огромное количество еды и батарею бутылок с чем-то «исключительным», потому что «нужно же девочке отпраздновать победу со своими, тем более, от лабораторий де Зирта совсем недалеко!». Лангардцы были настоящими душками.
Триединая империя, Альварские предгорья
Горнодобывающий поселок Белый Камень
Андрей Иванович разрешил открыть для празднования столовую административного здания. Чтобы поместились все желающие встретиться с «народной артисткой».
Желающих оказалось около тридцати человек. Костя, к вящему счастью, не пришел. Зато явились бывшие «одноклассники», которые решили не уезжать дальше предгорий, и несколько почти незнакомых людей из числа сослуживцев тетки. Ну и сама ревущая от счастья тетя Глаша. Она суетилась, помогая Венсану справиться с закусками, бутылками и прочей застольной снедью. Сафиру атаковали вопросами — про столицу, про конкурс, а потом перешли на мужчин и на то, каков в постели маэстро Венсан.