— Замолвишь там за меня словечко? — дернул ее за рукав совершенно незнакомый парень. Они, кажется, даже не учились вместе. И непонятно было, где, что и перед кем нужно было «замолвить». Но лучше на всякий случай кивнуть.
— Говорят, вас всех там обхаживал какой-то лорд.
— Кто говорит? — нахмурилась Сафира.
— Сорока. На хвосте принесла.
— Сороку-то он стороной и обходил, она же не признается!
Какие-то девушки злобно захихикали. Пришлось сильно сжать кулаки, чтобы не высказаться.
Тренькнули гитарные струны — откуда-то уже появился плохо настроенный инструмент, и с правого фланга понеслось нестройное бренчание, через пару аккордов добавилось хрипло-фальшивое пение. Лабали Цоя, только с неуловимо переделанным текстом, повествующим о местных реалиях.
— Слышь, Васян! А ты правда того, педик?
Потребовалась минута, чтобы понять суть этой реплики. Сафира вытаращилась на гыгыкающих посельчан. Ей внезапно стало невыносимо противно.
После общения с другим миром, пусть и не со сливками высшего общества, но все-таки с людьми, не обделенными интеллектом, она испытывала физическую тошноту от этих лиц. От этого запаха перегара, паскудного смеха, глупых вопросов — и от разлитого в зале ощущения зависти, ненависти, детской обиды.
— Маэстро Венсан — гений. Лучший хореограф-постановщик империи. Он воспитал десятки талантливых артистов! — Сафира полыхала негодованием. — А вы даже имя его не в состоянии запомнить! Да вы… — казалось, она захлебывается в негодовании. — Вас волнует только то, кто с кем спит?
— Слышь, цыпа. Тебя-то саму как зовут? Сафари? Ты ж Дашка! Дашкой была и осталась! Хорош выпендриваться, садись, давай накатим. Никто твоего голубка не обидит, мы ж тоже тут люди культурные.
Сафира посмотрела на маэстро. Тот печально улыбался. Бесполезная попытка девочки поговорить об искусстве была такой трогательной и наивной. И как эта милая птичка могла опериться в таком месте?
Тетка, опомнившись, раздала несколько подзатыльников особо ретивым, шикнула на разнузданных гитаристов и села рядом с племянницей, обнимая и привычно защищая от мира.
— Ну что ты, ребенок. Ну такие они. Ты уехала, они остались.
— У них негативное мышление и пространство граненого стакана! — зашипела Сафира, едва сдерживая слезы. — Настоящее гетто. Только с Камчатки они перенесли его сюда. Были и остались…
— Но ты же не осталась? Ты уехала. Устроилась там? Нормально? Ну не всем же так повезло, как тебе.
Сафира вздрогнула и вырвалась из объятий. Ее больно резанули эти слова. Повезло? Это не везение, это работа!
Но высказываться она не стала. Тетя была действительно заботливой. Пусть и не самой… интеллектуально одаренной женщиной в мире.