— И что же было очевидным? — удивился Роб.
— Он отправил их в лабораторию на химическую экспертизу. Там мы их и нашли, в лаборатории. Вам, возможно, интересно узнать состав пилюль? Питьевая сода, пепсин и немного мяты, — сухо сказал доктор Диксон.
— Думаю, пора, мисс Кэрролл, — обратился лейтенант Тайлер к Линде. — Вы можете поехать с нами и…
— Прошу меня извинить, но у меня, иное предложение, — перебил лейтенанта доктор Диксон. — У Роба Трентона здесь машина. Если вы не возражаете, мисс Кэрролл могла бы поехать с мистером Трентоном, чтобы обсудить происшедшее в связи с новыми фактами. Я убежден, что в этом случае они помогут друг другу вспомнить все до мельчайших деталей, которые, вероятно, окажутся весьма значительными.
Лейтенант Тайлер помолчал в нерешительности.
— Под мою ответственность, — настаивал доктор Диксон.
Лейтенант кивнул.
— Ну хорошо, согласен.
Роб Трентон, освещая путь фонариком, вел Линду Кэрролл по тропинке через пастбище, потом лесом, где он оставил автомобиль.
Ночь была тихой и теплой. Ни малейшего ветерка. На небе ни облачка. Ярко сверкали звезды.
Линда Кэрролл взяла Роба под руку:
— Не торопись, Роб. Какая волшебная ночь! Я всегда любила этот край.
— Вот для чего тебе нужны были четыре швейцарских колокольчика.
— Да. Я приехала сюда и, как только распаковала вещи, тут же повесила колокольчики на шеи коровам. Слышишь?
Что-то в ночи вспугнуло спящих коров. Густой малиновый перезвон лился в тиши, ему вторило музыкальное треньканье остальных колокольчиков. Минуту колокольчики звучали нестройно, пока животные убегали от того, что их напугало, но затем коровы успокоились, и колокольчики вновь зазвенели в медленном ритме, и музыкальная гармония вписалась в гармонию природы.
— Совсем как в Швейцарии, — тихо сказала Линда. — Роб, как бы мне хотелось вернуться туда! И чтобы все происшедшее оказалось лишь страшным сном.
— И мне бы этого хотелось. Но теперь уже ничего не поделаешь. Наверное, информация о Мертоне Острандере потрясла тебя?
— В какой-то мере, да, — ответила Линда. — Но с другой стороны, я и не была о нем высокого мнения.
— Да что ты! — удивленно воскликнул Роб. — А я думал, ты им увлечена, ну, он тебе нравится…
— Он мне нравился, — сказала она с улыбкой, — только потому, что умел расшевелить тебя, разговорить… Я люблю слушать тебя. Мертон отлично знает страну, людей, он очень наблюдателен, но… в общем, ты лучше разбираешься в человеческой душе и жизни. Но если бы Мертон не расшевелил тебя, ты бы так и сидел молчаливым букой и любовался пейзажами.