— Место! — сухо бросил я псу.
Девушка лениво обвела глазами комнату, похоже, она чувствовала себя хозяйкой положения и желала, чтобы я осознал это. Меня разозлила ее непринужденная уверенность, явное желание заставить меня понять, что все-карты, у нее в руках и что она знает обо мне все, в то время как я не знаю о ней ровным счетом ничего. И тогда я решил сыграть с нею шутку — пусть-ка призадумается. Я демонстративно подошел к двери, повернул в замке ключ и положил себе в карман.
Она рассмеялась:
— «Теперь ты в моей власти!» — похотливо прошипел негодяй. Зря стараешься, Эд. Сам злишься и меня хочешь разозлить. Когда мужчина и вправду собирается учинить насилие, у него бывает другое выражение глаз, в них появляется какой-то животный блеск. А ты просто раздосадован, только и всего.
Я вздохнул. Подумать только, двадцатилетняя девчонка обвела меня вокруг пальца, и хоть бы что.
— Ну ладно, детка, — сказал я. — Не хочу тебя задерживать. Говори, чего тебе надо, и можешь быть свободна.
— Только не называй меня деткой, меня зовут Луиз, — промурлыкала она, усмехнувшись и сверкнув лучистыми глазами. — Луиз Ламберт. И я зашла пригласить тебя на вечеринку, которая будет в нашем доме в четверг. Изысканная публика, танцы и все такое прочее — в общем, ты неплохо проведешь время, полюбуешься на роскошных дам, на роскошные украшения.
Я сглотнул комок в горле. Я уже привык ко многому, но это было что-то новенькое.
— А где ты живешь? — спросил я как ни в чем не бывало, хотя знал ответ заранее.
— Шропширское шоссе. Я, как ты понял, единственная дочь Джона Ламберта, и к тому же избалованная. Обещай, что придешь.
Провалиться мне на месте, подумал я, если позволю этой девчонке заметить, что ей удалось вывести меня из себя. При этом я был порядком взбешен. Дела Джона Ламберта резко пошли в гору в последние несколько лет. Ему удалось провернуть несколько удачных сделок с недвижимостью, когда Калифорния еще только начинала становиться местом паломничества туристов, и за короткое время малый буквально превратился в денежный мешок. Вот, пожалуй, и все, что мне было о нем известно, кроме того, конечно, что он принадлежал теперь к сливкам общества. И вот какая-то девчонка, выдающая себя за его дочь, хочет пригласить меня в его дом на танцульки в предстоящий четверг… Без сомнения, этот человекообразный осьминог самый настоящий мошенник или вор, а она его девчонка, и они собираются «почистить» лощеную публику на танцульках, после чего я преспокойненько попаду в руки полиции. Проще простого.
— Конечно, приду, — заверил я ее. — Если только у меня не будет других приглашений на этот день. А узнаю я об этом только завтра утром, когда придет моя секретарша, — сам я никогда не могу упомнить, какие встречи у меня запланированы. Хотя… погоди-ка… На этой неделе я ужинаю у Мэйоров, к тому же президент Первого национального банка просил меня заглянуть к нему на домашний вечер то ли в четверг, то ли в пятницу, а в конце недели, точно не помню когда, я обещал начальнику полиции составить партию в бридж. Ладно, уточню и завтра дам тебе знать.