Зачем?
Завтра они расстанутся навсегда, не лучше ли просто провести эту ночь так, чтобы запомнить её на всю жизнь и оставить Матвея, Просветление и всю эту жизнь в прошлом? И тёплыми вечерами в дивном новом мире, где нет радиации в таких масштабах, распивая чай с молоком вспоминать эту ночь с улыбкой и ноткой ностальгии?
Мысли Матвея путались в ту ночь. С одной стороны он чувствовал себя подонком за то, что так поступает с наивной девушкой. В его голове возникали мысли о том, чтобы рассказать ей всю правду здесь и сейчас, но потом он вспоминал раз за разом, что это работа и только работа. Он — оперативник СКВП, он не имеет права на такую ошибку. Наверное ему стоило вообще не проводить с Элей ту ночь, но он так хотел запомнить её. Почувствовать её ещё раз.
В последний раз.
И сила эта взяла верх.
В ту ночь они не говорили. Слова в ту ночь были не нужны.
В назначенный день Марченко приказал тем двадцати трём счастливчикам ожидать его команды, а сам он, вместе с Матвеем, пойдёт проверить всё ли идёт по плану. Выполняются ли обещания, которые дал Луценко.
Они взяли мешок с ценностями, аккуратно сложенные иконы, обвязанные одеялами и отправились на стареньком УАЗике к месту назначения.
— Как только мы передаём им мешок — можно брать. Возьми.
Марченко протянул Матвею камеру, размером со спичечный коробок.
— Прикрепи к себе незаметно. Нам нужна фиксация.
— Я всё прокручиваю…
— О чём ты? — Марченко вопросительно взглянул на Матвея.
— Егор… Я знаю, что это против правил… Но там же люди! Они останутся здесь навсегда.
— Мне знакомо это чувство. Напомни, что первое вам сказали в Академии?
— Это работа. Всегда нужно помнить, что это работа.
— Именно так. Да, она порой бывает грязной. А порой нам приходится идти на слишком сложный компромисс с собой. Но это работа. И мы должны её выполнять. Потому что если мы этого не будем делать, тогда это будут делать другие. И одному богу известно об их намерениях. Взять в пример хотя бы Луценко. Он зарабатывает на горе других людей.
— Ритуальные услуги тоже зарабатывают на горе других людей. Но он хотя бы даёт шанс. Делает что-то хорошее.
— Хорошо, давай представим, что это так. Люций — мессия, который спасает несчастных, вынужденных жить в этом аду. А что происходит с ними дальше? Ты об этом не думал? — Марченко повысил голос, — Почему же этот грёбанный святоша не помогает тем, кого он переправил?! Полгода… Что такое полгода в абсолютно чужом мире для неподготовленных? Мы с тобой здесь полгода. Освоился?! Привык?! Да ты первое, что сделаешь, когда вернёшься — отправишься за роллами с лососем.