— Полотно мне не интересно. — перебил Луценко, — Остальное годится. Предоплату мы возьмём сейчас. Остальное — в день перехода. Ричард останется у вас. Ему нужно предоставить имена тех, кто совершит переход. Далее он изучит дубликатов и мы окончательно скажем кто сможет отправится. Цена, естественно, не меняется.
— Хорошо. — Марченко встал и подошёл к Луценко. — Всё же… Как я могу к вам обращаться?
— Меня зовут Люций. Выход найдём.
Он пожал руку Марченко, кивком дал команду свои «за мной» и вышел из комнаты. Вслед за ним спешно последовали француз, Артём и второй в балаклаве. Марченко проводил их холодным взглядом и скомандовал Тихону предоставить Ричарду всю необходимую информацию.
Матвея позабавило, что местом отправления оказалось их с Егором место прибытия. Небольшая полянка в нескольких километрах от Просветления покрылась инеем. Сосны вокруг величественно тянулись к небу цвета сепия. Зима была уже на пороге, но здесь она не вызывала добрых ассоциаций. Здесь зима — это вестник голода и смерти.
Люций следил за тем как работают его люди. Ворота, которые использовала «Новая надежда» были схожими с теми, которые используют СКВП, только лет рамке было явно больше, о чём говорила пробивающаяся ржавчина и следы от сварки. Проводов было больше. Они разноцветными реками расположились на траве и вели к нескольким ноутбукам, за которыми, словно композитор, свою симфонию отстукивал Ричард.
Оказалось возможным переместить двадцать три человека. Всего двадцать три человека из чуть менее двухсот получили право на новую жизнь. Получили надежду. Так думали они.
Забавило Матвея и то, что Марченко в этом списке не оказалось. Но тот хорошо отыграл свою роль. Он взбесился, назвал Ричарда, Люция и всю их шайку мошенниками, а затем смерился. В Просветлении пошли разговоры, что именно Марченко сможет занять место Старшего и стать тем лидером, который так необходим их поселению.
Оказалось, что в одной из вселенных существовал Матвей Кантемиров, который скончался почти тридцать лет назад и дубликата у человека с таким именем и фамилией нет. Матвей переживал, что их раскроют, но аналитики СКВП предусмотрели и это.
Дубликат Элины погиб в авиакатастрофе несколько месяцев назад, что делало её перемещение простым, с учётом того, что девушка никогда не отправиться в ту часть, где проживал её дубликат.
В ту ночь они с Матвеем не говорили. Слова были не нужны. Оба прекрасно понимали, что им пришла пора расстаться ради новой жизни, потому что здесь они были обречены. В какой-то момент Эля, в страстных объятиях Матвея, хотела прошептать ему три заветных слова, но осекла себя.