Луценко и его людей увезли в сторону Москвы. Им предстоит предстать перед судом, где Матвей и Марченко будут выступать свидетелями обвинения. Но это будет позже. Сейчас ему хотелось принять горячий душ и съесть двойной чизбургер.
В здании НИИ на Профсоюзной улице их встретили аплодисментами. Матвея похлопывали по плечу, поздравляли с первым успешным заданием.
Вечером позвонил отец. Он говорил, что очень горд сыном, что Матвей сможет добиться больших успехов в их нелёгком ремесле.
В рапорте Матвей указал всё как было, кроме одной детали. Он не указал, что влюбился в молодую жительницу Просветления, с которой жил чуть больше полугода, делил постель, мечты, надежды. Не указал, как предал её, ведь именно так он себя и ощущал. Не указал, что от части считает Луценко правым. Хоть он и нарушал закон, он давал людям надежду. Возможность пробиться в другом мире. Даже не смотря на то, что это было практически невозможно.
Несколько недель спустя он встретился с Марченко в кафешке, затерянной во дворе жилого дома на Маяковской. Они встретились как старые друзья. Обсуждали дело, смеялись, а Олег кормил их яичницей и поил нефильтрованным пивом.
Марченко рассказал, что пил три дня после их возвращения. Сказал, что для него это своеобразный рекорд, потому что обычно уходит в запой на неделю. Матвей рассказал, как съездил к отцу, поделился деталями дела, но про Элю ему говорить не стал. Не смог.
— Ты всё ещё думаешь о ней?! — искренне удивился Марченко.
— Стараюсь не думать, — ответил Матвей, — но не всегда получается.
— Как это «не всегда»? У тебя либо получается, либо не получается.
— Значит не получается. Я предал её, понимаешь.
— Матвей, — Егор выдохнул, — я тебе скажу это только один раз. Не позволяй чувству вины съедать тебя изнутри. Во-первых, оно того не стоит. Ты будешь сжирать сам себя и в итоге плохо кончишь. Во-вторых, даже если представить, что вы воссоединитесь, с чего ты взял, что она — та самая? Твоё навсегда? Твоё… Предназначение, если хочешь.
— Я не знаю. — Матвей пожал плечами, — Я не говорю, что у нас с ней навсегда. Но я хочу этого. Хочу быть с ней. В тот день, когда мы прощались… Я думал остаться. Серьёзно. Подойти к тебе и сказать, что я не вернусь. Я готов был променять свою жизнь здесь, на ту жизнь с ней. Более короткую, но более счастливую.
— Ох, приятель… — Егор сделал большой глоток пива, — Всё это я проходил. Тебя цепляет девочка где-то и ты понимаешь, что не хочешь жить без неё и дня. Но потом наступает новый день. Ты хранишь приятные воспоминания. Но живёшь дальше. Прошлое должно оставаться в прошлом.