Во время всех этих действий Вадим находился один в окружении более десятка особо опасных рецидивистов. Только через несколько лет до него дошло, как он рисковал. Не зная причин и обстоятельств убийства, сунулся в самый эпицентр. А если бы оказалось, что на самом деле убийство не такое простое; и кто-нибудь решили отомстить за Ростовского и пришли бы разбираться с теми, кого сами посчитали виновными? Он мог бы запросто «попасть под замес». Перемочили бы сначала друг друга, а потом и его как свидетеля, списав всё на убитых.
А тогда, выйдя из домика, Вадим был доволен собой, тем, что картина убийства проясняется, он знает, кого надо искать и задерживать.
На рельсах УЖД Вадим встретил «подкрепление», прибывшее на час позже его в виде зам. по РОРа майора Марчука, окружённого десятком офицеров и прапорщиков.
— Кошкоед убил, — коротко доложил он начальству, — надо его срочно найти и задержать.
— Так! Все ищем Кошкоеда! — Громко скомандовал Марчук и вместе со свитой рванул в глубь рабочего объекта. Вадим, глядя им в спины, только хотел сказать, что бригада, в которой работает Кошкоед, находится в другой стороне, как вдруг увидел самого подозреваемого, растерянно смотревшего на толпу в погонах с дубинками в руках дружно протопавшую в двух метрах мимо него.
Вадим окликнул начальство и жестом показал на нужного человека. Затем подошёл к нему вплотную и придержав рукой, внимательно осмотрел. На самом видном месте полосатой куртки у него отсутствовала пуговица. На его лице и рукавах были брызги крови. Так же в кровавых пятнах были и одетые на нём полосатые брюки и резиновые сапоги.
Показав пальцем окружившим их сотрудникам эти улики и лично обыскав ухмыляющегося Кошкоеда, Вадим распорядился одеть на него наручники и отправить в жилую зону.
Кошкоед признался в убийстве. Проблем со свидетелями и другими доказательствами не было. Его осудили, добавили несколько лет до пятнадцати и отправили отбывать срок в соседнюю колонию особого режима в посёлок Лапотково, где он в последствии был застрелен при попытке побега.
И только в марте 1983 года во время следствия по делу о тройном убийстве осуждённых Берёзкина, Почтарёва и Панина выяснилось, что Юру Ростовского убивал Берёзкин в присутствии Почтарёва и Панина. А Кошкоеда подставили, списав ему карточный долг. При этом сфабриковали доказательства, разложив улики и замазав его кровью потерпевшего.
«Значит, Ростовский Юра пока ещё жив, — размышлял Вадим, войдя в помещение и раздеваясь, — а когда же его убили?.. Дай Бог памяти… Берёзкина и Почтарёва убили 24 марта 1983 года. Эта дата врезалась в память на всю жизнь… Сегодня 10 ноября 1982 года. Где-то в этом промежутке, и скорее всего — в ближайшие дни. Вадиму не было жалко Юру Ростовского абсолютно. Подумаешь… Одним особо-опасным рецидивистом меньше станет. Пусть бы убивали. Но есть одно «НО». За каждое совершённое в колонии преступление обязательно наказывали оперативника, обслуживающего рабочий объект или место проживания виновного в преступлении. С формулировкой: «За плохую работу по профилактике преступлений». А за особо громкие преступления, как, например, за тройное убийство, доставалось и вышестоящим, даже — на уровне отделения и Управления.