Подвести «Серафим» к небольшой лодке было делом нелегким и опасным в таком бурном море, но Хэл все же сумел наконец спустить баркас и отправил Большого Дэниела и нескольких матросов на помощь.
В потрепанном суденышке обнаружились всего два уцелевших человека. Саму лодчонку, пострадавшую под ударами свирепых волн, Большой Дэниел оставил на милость гневного моря – она уже не подлежала починке. Двоих спасенных подняли на борт «Серафима» в веревочной люльке – они были слишком слабы, чтобы самостоятельно подняться по трапу.
Доктор Рейнольдс уже ждал их и осмотрел сразу, как только их положили на палубу. Оба мужчины пребывали почти в бессознательном состоянии. Соль обожгла кожу на их лицах. Глаза почти закрывали опухшие веки, а языки посинели и раздулись от жажды так, что заполнили рты и высовывались между губами.
– Им в первую очередь нужна вода, – проворчал он. – А уж потом все остальное. Я пущу им кровь.
Но из-за отечности спасенные не могли пить, поэтому доктор Рейнольдс впихнул им во рты спринцовку и влил воду. Потом быстро смазал бараньим жиром сожженные солью губы, лица и руки.
На младшего из спасенных все это подействовало волшебным образом: уже через два часа он пришел в себя настолько, что мог внятно говорить.
Но мужчина постарше все еще лежал без сознания и как будто быстро слабел.
Хэл подошел к уголку на орудийной палубе, где несчастные лежали на соломенных тюфяках. Присев на корточки рядом с ними, он наблюдал за тем, как хирург пускает кровь молодому пациенту.
– Нужно бы выпустить еще пинту, – сказал он Хэлу, закончив. – Но этот приходит в себя быстро, а я всегда был консервативным лекарем. Так что пока довольно и одной пинты.
Он смазал ранку смолой и перебинтовал чистой тканью:
– А вот старший не так крепок. Спущу ему две пинты.
Он принялся хлопотать над неподвижной фигурой на другом тюфяке.
Хэл видел, что молодой мужчина действительно стал выглядеть лучше после лечения, и, наклонившись к нему, спросил:
– Ты говоришь по-английски?
– Да, капитан. Конечно, – прошептал моряк.
Он говорил с явным уэльским акцентом.
– Как тебя зовут, парень, и с какого ты корабля?
– Таффи Эванс, прошу прощения, капитан… С корабля компании, это «Найл», да поможет ему Бог…
Медленно, осторожно Хэл вытянул из него всю историю.
«Найл», опасаясь пиратов, шел в конвое вместе с двумя другими кораблями, направляясь из Бомбея в Англию, с грузом тканей и специй. Но они попали в этот жуткий вихревой шторм, в сотне лиг к северу от Маскаренских островов. Ветер и гигантские волны оторвали «Найл» от конвоя и унесли в океан. На пятый день во время второй вахты на корабль обрушилась чудовищная волна. Она перевернула корабль. Все произошло так быстро, что лишь горстка людей успела сесть в лодку, но у них не имелось ни воды, ни пищи, и большинство из них быстро погибли. И после двенадцати дней в океане только двое остались в живых.