Дядя Сёма. Редкий авантюрист, выступал на социалистической арене в 60—70-х, но как только в границах образовалась брешь, он в нее юркнул. Потом как-то затерялся в русской Америке, а может, просто понял, что для обретения новой родины надо окончательно потерять старую, а не держать связи с ней натянутыми. Рано или поздно эти канаты или вырвут обратно, или лопнут в самый ответственный момент. Тем не менее мифы о дяде Сёме добрались до моих пальцев и клавиатуры. Один из них рассказывает о том, как он получил костюм, но лишился невесты.
Дядя Сёма родился у состоятельных родителей, которые разбогатели, прежде всего, в силу неуемной бережливости. Нет хуже, чем быть нищим в богатой семье. Денег дяде Сёме не давали. В школу он приезжал на машине с водителем в сопровождении няни (это в 60-е-то годы!), но занимал у одноклассников на мелкие расходы, а чаще всего менял бутерброды с редкой уже тогда копченой колбасой на что-то более необходимое. Родители удивлялись худобе Сёмы при таком аппетите: он брал в школу еду на пятерых (там всё продавал или менял) и приходил домой голодный и съедал опять же за пятерых. Мама Сёмы не ела в принципе, а весила больше папы. Сын иногда вызывал у нее настоящую ненависть, но история не об этом.
Сёма выжил в школе и даже поступил в уже никто не помнит какой вуз, в общем, в тот, в который Сёму взяли с его лицом и соответствующей пятой графой.
В 60-е в страну начали возвращаться человеческие ценности, в том числе мода. Сёма размечтался о хорошем костюме, который в то время, как впрочем и сейчас, стоил очень прилично. На стипендию не купишь.
Зачем Сёме был нужен такой оккупант вешалки? Банально: первокурсник справедливо считал, что хороший костюм-тройка послужит афродизиаком. Секса в СССР, как мы помним, не было, оттого его все особенно любили, как любой дефицит. Однако родители Сёмы раскулачиваться на покупку не спешили, уверив сына, что такой изыск нужен мужчине два раза в жизни: на свадьбу и похороны. Сёма уточнил, может ли он сейчас получить костюм взамен на обещание рано или поздно обязательно умереть. Переговоры моментально зашли в тупик. Но космос всегда слышит страждущих, и Сёма влюбился. Его внутренний мир оценила (без всяких костюмов) девушка из нынешнего близкого зарубежья. Она была весьма округла и классово предельно близка рабоче-крестьянскому государству. Ну то есть совсем. Маму Сёмы после встречи с потенциальной невестой хотели отвезти в клинику неврозов. Думаю, если бы ей предложили на выбор: Сёма – гей или Сёма – муж этой девицы, она бы не раздумывая выбрала первое. А сын тем временем намекнул на возможную свадьбу, обещал в качестве акта мира и согласия не требовать большого праздника, предполагавшего приезд всех родственников невесты, но настоял на костюме. На этот раз переговорная позиция была сильная. В сравнении с общей катастрофой расходы на костюм уже не имели никакого значения. Семья пребывала в трауре. Где-то за три недели до предполагаемой даты регистрации Сёма решил поговорить с мамой о будущей семейной жизни; та чуть ли не на коленях стала его умолять одуматься. Пугала его всеми кругами ада неравного брака. Сёма маму очень любил и слушал. Он начал сомневаться, мама как акула почуяла кровь и стала добивать. Через пару дней Сёма включил реверс: