– Просто вы должны понимать, что повлечет за собой такое расследование.
– Мне нужно знать правду.
– Прекрасно. Тогда с этими письмами надо идти в полицию. Скорее всего, они легко найдут их автора и выяснят, что ему известно. Но имейте в виду – если эту машину запустить, остановить ее будет невозможно.
– Ни в какую полицию я не пойду. Именно поэтому я обратился к вам. Я хочу расставить для убийцы ловушку.
– Какую еще ловушку?
– Объясняю: я собираю вечеринку в «Люксембурге». Хочу пригласить и вас. Там будут все те же: чета Фарради, Энтони Браун, Рут, Айрис и я. Я все продумал.
– Что же именно?
Джордж издал короткий смешок.
– Это моя тайна. Я все испорчу, если скажу кому-то заранее – даже вам. Я хочу, чтобы вы пришли туда без предвзятого мнения – и посмотрим, что произойдет.
Рейс резко подался вперед. Голос его неожиданно зазвенел.
– Мне это не нравится, Джордж. Романтические мелодрамы хороши для книг. Идите в полицию – там работают люди, которые вам нужны. Они знают, как решать такие проблемы. Это профессионалы. Устраивать любительский спектакль в мире криминала не рекомендуется.
– Поэтому я и хочу, чтобы там были вы. Вы же не любитель.
– Дорогой друг, вы намекаете на мой опыт работы в разведке – и при этом хотите держать меня в неведении?
– Это необходимо.
Рейс покачал головой:
– Извините. Я вынужден отказаться. Ваш план мне не нравится, и участвовать в нем я не буду. И вам советую быть разумным мальчиком и отказаться от него.
– Нет, не откажусь. Я все продумал.
– Что за глупое упрямство? Я в таких спектаклях разбираюсь лучше вас. И ваша затея мне не нравится. У вас ничего не получится. К тому же она может оказаться просто опасной. Вы об этом подумали?
– Конечно, кое для кого она будет очень даже опасной.
Рейс вздохнул.
– Вы не понимаете, во что ввязываетесь. Что ж, я вас предупредил. Последний раз прошу – откажитесь от этой вашей головоломки.
Но Джордж Бартон решительно покачал головой.
Утро второго ноября выдалось сырым и мрачным. В гостиной дома на Элвастон-сквер стояла такая полутьма, что к завтраку пришлось зажигать свет.
Обычно Айрис завтракала кофе с тостами в своей комнате наверху, но в этот раз она спустилась в гостиную и сидела, похожая на привидение, гоняя по тарелке недоеденную пищу. Джордж нервно шуршал газетой, а на другом краю стола Лусилла Дрейк рыдала в платок.
– Мой мальчик совершит что-то ужасное, я знаю. Он такой чувствительный – и если он пишет, что речь идет о жизни и смерти, значит, так оно и есть.
Шурша газетой, Джордж резко заметил:
– Прошу вас, Лусилла, не беспокойтесь. Я ведь сказал, что приму меры.