– Представляю, какой удар получил бедняга Хью Чарнли, узнав о беременности леди Чарнли, – злорадно сказал полковник Монктон. – Ему ничего не оставалось, как ждать, кто появится на свет – мальчик или девочка. Думаю, что с не меньшим нетерпением ждали этого часа и его кредиторы. Но их ожидания не оправдались – вдова лорда Чарнли родила сына.
– А как она восприняла самоубийство мужа? – спросил художник.
– О, бедное дитя! – печально произнес полковник. – Мне ее никогда не забыть. Она не рыдала, не впадала в истерику – просто оцепенела от свалившегося на нее горя. Я уже говорил, что на следующий же день после трагедии она уехала из замка и никогда больше не возвращалась.
– Выходит, и леди Чарнли не смогла хоть чем-то объяснить самоубийство мужа, – усмехнувшись, заметил Бристоу. – В этом деле мог быть кто-то замешан. Мужчина или женщина. Не так ли?
– Вполне возможно, – согласился с ним мистер Саттерсвейт.
– Если и замешан, то, скорее всего, женщина, – сказал Фрэнк Бристоу. – Вдова-то замуж так и не вышла. Ох, как же я ненавижу женщин! – Увидев на губах хозяина дома улыбку, он от возмущения даже покраснел. – Можете улыбаться сколько хотите, но я их действительно ненавижу! – воскликнул молодой человек. – Эти гадливые существа вечно недовольны, во все вмешиваются, мешают мужчинам работать. Они… они… В своей жизни я встретил всего одну женщину, достойную уважения.
– Я так и думал, что хоть одну хорошую женщину вы все же встретили, – заметил мистер Саттерсвейт.
– Это совсем не то, что вы думаете. Я познакомился с ней совершенно случайно. В поезде. – Фрэнк Бристоу вызывающе добавил: – А что, разве в поездах нельзя знакомиться?
– Можно, можно, – желая успокоить гостя, ответил мистер Саттерсвейт. – Поезд для знакомств не самое плохое место.
– Эта женщина ехала с севера. В купе мы находились одни. Имя я так и не узнал. Думаю, что мы никогда уже не увидимся. Я даже не знаю, хочу ли я снова встретить ее. Возможно, это и плохо… – Фрэнк Бристоу прервался, словно подбирал нужные слова, затем продолжил: – Знаете, она показалась мне нереальной. Даже тенью. Таинственной, словно из старинной шотландской сказки.
Мистер Саттерсвейт понимающе кивнул. Он без труда представил себе реального в этой жизни Фрэнка Бристоу и женщину, похожую на загадочную тень.
– Такое бывает, когда человек, пережив трагедию, весь уходит в себя, – продолжил Бристоу. – И чем дальше, тем труднее ему вернуться к реальной жизни.
– Вы думаете, что как раз это с ней и произошло? – спросил мистер Саттерсвейт.
– Не знаю, – ответил молодой человек. – Она мне про это ничего не рассказывала. Просто мне так показалось. Видимо, интуиция.