Леди Чарнли встала, подошла к хозяину дома и, обняв его, расцеловала.
– Как же замечательно снова чувствовать себя живой! – воскликнула вдова. – Ведь я до этого дня была собственной тенью.
В сопровождении полковника Монктона она вышла из комнаты. Мистер Саттерсвейт долго смотрел им вслед.
Услышав невнятное бормотание Фрэнка Бристоу, он резко повернулся к забытому им гостю.
– Красивое создание, – уныло произнес молодой человек. – Правда, в поезде она показалась мне гораздо интереснее.
– В вас заговорил художник, – заметил ему мистер Саттерсвейт.
– Но это действительно так, – возразил Фрэнк Бристоу. – Думаю, что, если я снова приеду в замок Чарнли, там меня будет ждать холодный прием. А я не хочу ездить туда, где мне не рады.
– Молодой человек, если будете меньше думать о том, какое впечатление вы производите на других, то станете гораздо счастливее, – наставительно произнес мистер Саттерсвейт. – И освободитесь от предрассудков. Вы полагаете, что происхождение играет важную роль. Поверьте мне, старику, в наши дни никто не обращает на это внимания. А вы как раз из числа тех молодых людей, которых женщины считают весьма привлекательными. Более того, вы, возможно, гениальный художник. Говорите это себе перед сном раз десять, а месяца через три навестите леди Чарнли. Но не раньше. Это мой вам совет. Я – старик, и жизненный опыт у меня огромный.
Неожиданно лицо Фрэнка Бристоу расплылось в улыбке.
– Вы очень добры ко мне, – радостно сверкая глазами, сказал он и, схватив руку мистера Саттерсвейта, крепко пожал ее. – Я так вам благодарен. Ну а сейчас я должен идти. Спасибо вам за все. Этот вечер мне запомнится на всю жизнь. – Художник обернулся, чтобы попрощаться с мистером Кином, но, не увидев его, удивленно посмотрел на мистера Саттерсвейта: – Сэр, ваш друг ушел. А я даже не заметил – когда. Какой-то он странный. Правда?
– Он всегда неожиданно появляется и так же неожиданно исчезает, – ответил мистер Саттерсвейт. – Этим мистер Харли Кин и отличается от других. Никто не видит, как он приходит и уходит.
– Как Арлекин, – сказал Фрэнк Бристоу. – Да он у вас человек-невидимка! – И художник заразительно засмеялся.
Мистер Саттерсвейт посмотрел в окно. Дождь лил не переставая. Он зябко поежился и подумал: «Какое же в загородных домах плохое отопление!» Утешало то, что всего через несколько часов он будет на пути к своему дому. Когда тебе за шестьдесят, то лучше всего жить в Лондоне.
Все остальные гости были молодыми, и в их компании мистер Саттерсвейт чувствовал себя совсем стариком. Его одолевала тоска. Четверо молодых людей, решив заняться спиритизмом, только что прошли в библиотеку. Они приглашали мистера Саттерсвейта, но он отказался. Ему не нравилось участвовать в таких мероприятиях. Отгадывать смысл слов, составленных из букв алфавита, на которые периодически указывала стрелка на поворачивающемся диске, он считал скучным делом.