Мистер Саттерсвейт слушал оперу. В просторной ложе первого яруса он сидел один. Снаружи была прикреплена карточка с его фамилией. Ценитель прекрасного, мистер Саттерсвейт особенно любил хорошую музыку и в начале каждого сезона, резервируя ложу на вторники и пятницы, покупал годовой абонемент в «Ковент-Гарден».
Это был тот редкий случай, когда в своей ложе он находился один. Как человеку общительному, ему больше нравилось, когда рядом сидел кто-нибудь из представителей высшего света, к которому сам относился, или какой-нибудь известный художник или артист. Сегодня же он был вынужден слушать оперу в одиночестве. И причиной тому была его знакомая графиня, вернее, то, что она была не только очень красивой женщиной, но и заботливой матерью. Дело в том, что ее дети заболели такой привычной для их возраста болезнью, как свинка. Графине пришлось остаться дома и наравне с многочисленной прислугой в жестко накрахмаленных передниках исполнять роль сиделки. Ее супруг, от которого она имела не только вышеупомянутых детей, но и титул, воспользовался ситуацией и улизнул из дому! Но в театр вместе с мистером Саттерсвейтом не пошел – музыка этому ничтожеству ничего, кроме жуткой тоски, не навевала.
Вот почему мистер Саттерсвейт оказался в своей ложе один.
В тот вечер в «Ковент-Гарден» давали «Сельскую честь» и «Паяцы». Первая опера ему не нравилась, и он появился в театре, когда Сантуция уже билась в предсмертной агонии. Когда опустился занавес, мистер Саттерсвейт успел-таки оглядеть зал, прежде чем зрители повскакивали с мест и кинулись в буфет за чашкой кофе или стаканом лимонада. Поднеся к глазам бинокль, он обвел взглядом ряды партера и, выбрав себе «жертву», решительно направился к ней. Однако, выйдя из ложи, Саттерсвейт натолкнулся на высокого брюнета, встречи с которым всегда доставляли ему истинное удовольствие.