Элли встает, охая, задирает майку, скептически рассматривает ободранную кожу на животе. Оборачивается к напарнику:
– Ты как? Извини, у меня пар сверху пошел, не успевала затормозить.
– Нормально, – хрипит Винни. Закашливается, вскидывает голову, выискивая камеру. Скажет мне что-нибудь?
Нет. Конечно нет. Рано. Он еще не научился огрызаться на того, кто сильней. Но зеленые глаза щурятся, и сладкая дрожь в желудке подтверждает: скоро мне попытаются угрожать. Странно оценивать успехи гостей по собственным рефлексам, но критерия верней у меня нет.
Они идут дальше, то прорываясь вперед, то отступая, не всегда успевая предупредить напарника, падая и вытаскивая друг друга. Элли злится, торопится, Винни попадает под струю пара. Его едва задевает, но напарница тут же становится осторожней. Адреналин, верно? От него ты становишься другой. Забыла про это? Даже про это?
Вскоре ловушка накрывает уже ее. Она, вскрикнув, бросается вперед и стягивает через голову майку, оставляя ее болтаться на цепи наручников. Левый бок весь красный, Элли кривится, с наслаждением прижимается к холодной трубе. Вспомнив о напарнике, говорит:
– Меня тут обожгло, извини. Ты там как?
Я, спохватившись, включаю дрона, ныряю в сплетение труб. Судя по тому, как Винни прижимает ладонь к животу, будет роскошный синяк, на лбу кровоточит ссадина. Медленно выпрямляется, выравнивает загнанное дыхание. Обреченно спрашивает:
– Далеко еще?
– Я откуда знаю! – Элли взмахивает руками, звенит цепь наручников. – Если эта часть такая же, как до ловушек, столько же, сколько прошли.
– Идем назад.
Больше похоже на констатацию факта, чем на просьбу.
– Эй, ну ты чего? – Элли повисает на сетке, как ребенок, упрашивающий родителей остаться в зоопарке еще на часок. Обжигает ладонь о трубу, подающую пар, отшатывается, но продолжает убеждать: – Мы уже так много прошли! Мы сможем!
– Нет.
Он не объясняет. Стирает текущую в глаза кровь, тяжело опираясь на решетку. Что ж, это все равно серьезный прогресс. Элли молчит, и я жалею, что не могу разглядеть ее лицо.
Какое оно, когда от тебя требуют отступить? Стискиваешь ли ты зубы, блестят ли глаза яростью? Я хочу увидеть это твое лицо.
Но Элли только коротко выдыхает, интересуется:
– И что ты предлагаешь? Спиной вперед в обратном направлении пройти лабиринт? Задачка не проще, чем двигаться дальше!
Винни запрокидывает голову. Молчит так долго, что напарница снова начинает его уговаривать, и только тогда выкрикивает:
– Миротворец! Позволь нам вернуться. Пожалуйста.
Впервые он заговорил со мной. Это смело для того, кто прежде не решался даже на прямое обращение ответить. Не могу удержаться, злая улыбка, которую я когда-то старался изображать, сама растягивает губы.