— Я не собираюсь тебя уговаривать, — Долл поднялся и скрестил руки на груди. — Мы отправляемся в шесть. Так что, пожалуйста, дай мне знать заранее, нужно ли тебе место в машине.
Долл вышел и произнёс из коридора, но так, чтобы услышала Лиза:
— Может тебе и вправду не нужно ехать, если тебя останавливают какие-то четыреста километров.
* * *
Горький припарковал машину через дорогу от казино. Фасад светился сотнями разноцветных лампочек и трёхмерной надписью: «Вегас». Вместо окон с наружной стороны здания были установлены экраны, на которых (не дай бог увидеть такое эпилептику) вращались рулетки, стреляли однорукие бандиты и тасовались карты. У входа стоял громила в смокинге.
— Макс здесь? — спросил Горький.
— Какой ещё Макс? — охранник выпятил грудь. — Не знаю никаких Максов.
— Тогда я сам посмотрю, — Горький попытался протиснуться к двери.
— Нет, — охранник загородил проход. — У нас спец обслуживание. Играют только свои.
Посмотрев на табличку «24/7», Горький улыбнулся охраннику:
— Я не буду играть. Заскочу на минуту и сразу обратно.
— Приходи в другой раз, — охранник помотал головой.
— Значит он здесь, — кивнул Горький и отвёл взгляд в сторону. — Ты же понимаешь, что я всё равно войду?
— Не думаю, — охранник сжал кулаки.
* * *
Лет пятнадцать назад Горький уложил бы здоровяка одним боковым в челюсть, но то время прошло. Только после четвёртого удара охранника повело. Сам Горький к тому времени уже еле стоял на ногах. Распухло над левым глазом и текло с губы. Горький хотел вырваться, но рука охранника намертво вцепилась в куртку. Последние секунды поединок напоминал долбёжку двух сумасшедших. Мужики дубасили друг друга в морду, проливая на асфальт кровище.
— Сука! — прохрипел Горький, пропустив удар в кадык.
— Сам сука! — прокряхтел охранник, вновь замахиваясь.
Кулак, который раз за разом прилетал Горькому в лицо, размазывал картинку. Голова охранника раздваивалась, а лампочки на фасаде светили с утроенной яркостью. Мужик оказался крепким.
Понимая, что всё может закончится не в его пользу, Горький дёрнул здоровяка на себя. Охранник подвернул ногу на ступеньке и упал, приложившись головой о бордюр, но руку не разжал. Они кувыркнулись и, к счастью Горького, тот оказался сверху. Ударил ещё раз, и что-то хрустнуло в кулаке. Острая боль пробежала от костяшек через локоть в плечо. Кажется, он сломал палец.
Охранник отпустил куртку и закрыл глаза, но не насовсем. Горький аж дёрнулся, когда тот неожиданно заорал:
— Серёга!
Через десять секунд на улицу выбежал второй — ещё здоровее и шире. Обессиленный Горький поднял голову и проглотил слюну.