— У нас в доме хантер, или мне пора идти спать? — заплетающимся языком пробормотал парень с татуировкой петли на шее.
— Тощий, у нас гости! — крикнул кто-то, повернувшись в глубь дома.
Горький достал из кармана фотографию Ксении:
— Меня зовут Горький Михаил. Я — хантер, и пришёл чтобы вытащить из игры эту девушку. У меня с собой разрешение от её отца.
Девять отдыхающий в гостиной человек поправились в креслах. Повернулись лицом те, кто сидел к Горькому спиной. Неловкое молчание переросло в затянувшуюся паузу.
— Вали отсюда, придурок! — опираясь руками на стол и раскачиваясь, парень с набитой на шее петлёй поднялся. — Даю тебе три секунды!
— Угомонись! — в дальнем углу гостиной появился Тощий.
Он показался Горькому побитым жизнью зэком, исхудавшим от туберкулёза или другой болезни. Он крутил в руке нож-бабочку и неспешно плыл по гостиной. Хантер много повидал таких. Паразиты приходили к власти при помощи шантажа, угроз и парочки показательных казней. Их власть держалась на страхе и собственной неадекватности. Они приписывали себе несуществующие титулы и придумывали мистические способности, но на деле оказывались сломленными людишками, которые боялись потерять власть больше, чем собственную жизнь.
Горький встретился с ним взглядом, и что-то было не так… Два чёрных бездонных колодца смотрели из-под капюшона. Властный и подчиняющий взгляд совершенно не соответствовал образу. Глаза Тощего источали ненависть. Не показную — настоящую. Он напоминал изголодавшуюся до безумия гиену. Хищник, от которого остались лишь обтянутые кожей кости, с вожделением и предвкушением смотрел на бизона, весом в несколько центнеров. Одного движения головой было бы достаточно, чтобы насадить гиену на рог. Ослабленный хищник не справился бы даже с детёнышем быка или косулей, но так говорил здравый смысл, а не его глаза. В глазах гиены читалось необсуждаемое превосходство хищника над жертвой.
— Она не хочет уходить, — ответил Тощий.
— Понимаю, — Горький спрятал фотографию в карман и достал сложенный пополам лист бумаги. — Для этого и нанимают хантеров. Как я уже сказал: у меня есть письменное заявление её ближайшего родственника — отца, в котором он просит вернуть дочь в реальный мир. В заключительной части заявления сказано, что, в случае необходимости, он соглашается на прерывание сеанса путём убийства Леоновой Ксении в виртуальном пространстве Планета Тара.
— Кому какое дело, на что он там соглашается? Разве мы говорим о бумажках? Ты пришёл, чтобы отнять у человека жизнь.
— Слушай, — Горький положил заявление обратно в карман. — Я понимаю твоё недовольство, но…