— Он еще всех нас переживет, — ответил Агаров, наконец, откопав нужный листок. — Операционная готова для Матвейчука?
— Все готово, — заверил Василий.
— Тогда сразу после прощания в морге — на операцию. — Рад бы перенести, но боюсь, парень не доживет до завтра. Елена Николаевна нам бы такого не простила.
Виктория оторвалась от зеркала и нахмурилась:
— А хоронить тогда кто поедет?
— Вы, Виктория Сергеевна. Мы всех обзвонили. Кто захочет — тот приедет. Кстати, не пора ли идти?
— Минут через сорок, думаю, можно начинать подтягиваться.
— А где хоронить будут? — спросила Вика.
— Одна знакомая нашего заведующего нейрохирургией решила приобрести квартиру Елены Николаевны, — уточнил профессор. — Она же и предложила помочь с похоронами в Девушкино. Это под Москвой.
— Да, пока не забыл. Виктория Сергеевна, после похорон Вам нужно будет встретиться с Екатериной Валерьевной, так кажется, зовут ту девушку, и передать ей документы на подпись.
— Какие документы?
— Вот эти, — сказал профессор и положил перед носом интерна папку. — Пусть прочтет и подпишет при Вас.
— Что-то еще ей передать?
— Нет. Просто пусть прочтет и подпишет. Она в курсе. Так, ладно. Через двадцать минут выдвигаемся к моргу. И цветы не забудьте!
— Я на обход, — взяв в руки стетоскоп, сказала Вика, и тоже вышла.
Через несколько минут один из хирургов сказал другому:
— Слушай, а ведь теперь некому будет давать прогнозы.
— Справимся как-нибудь.
— А она по Матвейчуку что-нибудь успела сказать?
— Честно, даже не знаю.
В ординаторской стало тихо, но в этой тишине чувствовалось какое-то томительное напряжение, словно забыли выключить электрическую конфорку.
Над полуразрушенным собором гнездилась стая ворон. Это было похоже на грубые мазки художника по серому полотну. Раз — мазок, и стая взметнулась вверх, два — мазок, и она резко спикировала на ржавый купол.
— Начальник, к земле пора подавать. Печенкой чую, к полудню на Солнце будет холоднее, чем здесь.
— Семен Иванович, сейчас. Еще немного подождем, и будем закапывать.
— Кого ждем-то, хозяйка? Смотрите, я не шучу. Запах пойдет, все побежите прочь. Нужно было в ельник тело обернуть.
— Неужели никто больше не приедет? Не верю, чтобы к Елене Николаевне на похороны никто больше не пришел. Она стольким людям помогла…
Мужик, проведя платком по вспотевшей шее, вздохнул.
— Семен, там наша помещица мужиков собирает! — послышался крик какого-то пропойцы.
— Чего ей надобно? — облизывая край папиросы, спросил Семен. — Я вон видишь, делом занимаюсь.
— Сказала, что всех хочет к обеду видеть сегодня у своего дома!