— Как ваш насморк?
— Благодарствуйте, лучше.
— Сто-о-оп! — раздалось в громкий репродуктор (мозговая игра пресеклась). — Уведите эту девушку из кадра! Кто вообще следит за ограждением? Лошадь на исходную! Дымомашины — дым!
Не слыша под ногами хруста грёз, я бежала сама. Эти несметные камеры, принаклонившиеся зеваки, огромные прожектора, — как я могла всего этого столь опрометчиво не заметить?
Фонарным переулком, не видя зги, я выбежала к набережной. Разбитая, я привалилась к чугунной решётке и смотрела в мутную воду. Самочинно — ладонь потянулась в карман. Я по одной выпускала бусины и слушала их бульк. Перемены! Бесполезный круглый вздор!..
А в Присутствии меня даже не спросили, где я пропадала.
Глупый случай — глупый и ничтожный, знаю. Ну так приезжай же, развлеки меня своими анекдотами! А не можешь — так пиши, по крайней мере, чаще. А не то дождёшься — сама приеду! (Шучу — конечно, шучу.)
Ну всё, Селечка, сон меня морит, а голова уже совсем высохла. Целую твои руки, пока до встречи (хотя б и на бумаге).
P.S. Ты говорил, что у тебя новый номер телефона. Это возмутительно, что ты до сих пор со мной им не поделился! (Прости, что так назойливо, прости, прости!)
P.P.S. Не знаю, за кого ты меня держишь, но Булгакова твоего попросту невозможно читать. Он хам ужасный, и всё у него какое-то бесовство. Этот твой невыговариваемый поляк — Кр-жи-жа-новский — не лучше. У него вместо людей буквы в героях — такое ощущение, что не литературу читаешь, а букварь (и очень странный букварь!). Пожалуйста, присоветуй мне что-нибудь хорошее, не в этом роде.
P.P.P.S. Помнишь, ты говорил мне про закон всемирного «всё равно»? Что получается только там, где тебе наплевать совершенно? Я крестила тебя дураком, а теперь сама наблюдаю: только я бросила нянчить мечты о том, как я сделаюсь великой художницей, — рисованье пошло многим лучше. Рисую акварелью, в основном городские портреты (я тебе как-нибудь пошлю). Впрочем, мне кажется, всё сложнее.
P.P.P.P.S. Но самое-то скверное, что и с людьми то же! Чтобы кого-нибудь встретить, будто бы нужно ужасно этого не хотеть. Вернее даже — мысли такой в уме не держать. Это странно и печально.
P.P.P.P.P.S. Я недавно приметила одну вещь: если много раз повторить «Питер, Питер, Питер», — звук сам собой складывается в «терпи». Если же повторять «Москва, Москва, Москва», — выходит некий квакающий «комус». Загадка мне эта покамест неясна, но… Видишь, до каких я глупостей дошла?
P.P.P.P.P.P.S. Если бы Создатель решил устроить какую-нибудь реформу и позвал меня в качестве эксперта, первым делом я отменила бы сны. Они сыплют ложной надеждой и раздваивают реальность. Легче не становится — сны лишь неявственно бормочут и вводят в обман…