Мы стояли как два старика и молча оглядывали молодняк: обнажённые щиколки, модные вакуумные куртки, одинаково выбритые затылки, бесформенные спортивные штаны — всё это даже скучно. Звучал самый обыкновенный туц-туц, — а впрочем, не самый скверный.
Я всё поглядывал на часы (Шелобей в этом плане держал себя стоиком): минут тридцать прошло, — а народу всё так же скромно. И — что главное — нет того бородатого деда в заплатанной джинсовке, которого я видел на каждом концерте «Бруно». Ладно, клуб, ладно, аскет Шелобей. Но вот отсутствие этого деда…
Началось. Лучи метнулись в сторону сцены, народ сбился. Я наклонился к Дёрнову и стал его трясти: он заснул глубоко, добудиться было не так-то просто… И тут я услышал: чалый туц-туц сменил разудалый дынц-дынц. Я оглянулся — на сцене два чувака: один — в чёрной рубашке, с гитарой, другой — крепыш за синтом.
Это были не «4 Позиции Бруно».
Мы с Шелобеем переглянулись: его взгляд тоже не понимал, что стряслось. Люди вели себя так, будто всё происходит самым надлежащим образом. Ну а Толе было плевать, что именно исследовать.
Минут двадцать мы без особого энтузиазма стояли у стенки и слушали. Я несколько стыдился, что мы такие чужие среди общего экстаза и пару раз пытался потрясти головой (в конце концов, гитарист был ничего), — но мой обман был слишком явен, и я перестал. Может, разогрев просто? Когда у меня появилась светлая мысль спросить кого-нибудь — сцена замолчала и к гитаристу подошёл жилистый кто-то.
— Спасибо большое, что пришли! — заговорил гитарист в микрофон, — Но… сейчас подъехали сотрудники наших уважаемых правоохранительных органов и они просят всех покинуть помещение. Ещё раз спасибо, что пришли! Было круто! Обязательно повторим!
— «Сейчас подъедет человек»! — прокричали из зала.
— Уже подъехал, — ответил гитарист невесело.
Пробирались через народ, набившийся в глотке выхода. «Их-то за что? У них экстремизма в текстах ни тю-тю». — «Да это на клуб рейд, что непонятного?» — «Я чё-то ни одного упортого не видела». — «Потому что у самой нос в табаке, ха-ха-ха-ха!» — «Извините, — вмешался я, — а разве не „4 Позиции Бруно“ должны были выступать?» — «А чё — тут „Бруно“ будут??». — «Я не знаю. Должны были. А эти кто?» — «Это „Интерчейн“».
С недоумением и испорченным вечером надо было что-то делать. Мы вяло отправились на «Сухаревскую» — в чебуречную «Дружба» (там железные стены — как будто морг).
— Да это Шелобей не глядя взял. Увидел, обрадовался — и даже смотреть не стал, — объяснял Толя всё (оказалось, что «Бруно» выступают в феврале).