— Он отключился! Звоните в «скорую»!
Тут Шелобей открыл сперва один глаз, потом другой глаз — и заржал: да так, что Алик забыл пыхтеть и плюхнулся на задницу.
— Ха-ха-ха-ха-ха!!
Шелобей, не переставая смеяться, встал и заговорил как в фильмах про короля Артура (я вспомнил, почему он главный):
— Поздравляю, боец! Ты отличился и доказал свою верность общему делу! Мы принимаем тебя в МУД.
— Это нечестно! — чуть не плакал Алик. — Ты притворялся!
— Надо же испытать тебя было. — Шелобей небрежно отряхивался. — А что — реалистично я глаза закатывал?
— Ну да… Реалистично… Но это всё равно нечестно!
— Быть мудаком — серьёзное дело. И ты должен быть готов к самым разным штукам-дрюкам. Жизнь — постоянная борьба, но именно в ней счастье! — Шелобей сидел на бордюре, откинувшись на забор спиной и весело заложив руки за затылок.
Уже через неделю с Лизой мутил я.
Звуки Joy Division безвыходно бились за дверью Шелобея. Он открыл в футболке и шортах — изъязвлённый голос Кёртиса стал отчаяннее.
— Ребят нет, ты проходи. — Он прошаркал в кухню.
Я разулся и пошёл за ним. На кухне пахло чем-то нехорошим. Шелобей сел за ноут, устало положил руки на затылок и вздохнул: он просматривал фотки заборов, заснеженных корневищ деревьев, перил, скамеек.
— Это для коллажа типа? — спросил я, усаживаясь на табуретку.
— А? Да не. — Он щёлкнул зажигалкой и закурил. — Я просто неделю дома пролежал, слушал Swans и нихера не делал — ваще не выходил. Меня, естессно, из книжного попёрли. — Он шмыгнул основательно. — Ну, Руслан уже давно в этой теме, мне тоже предложил… Короче, я кладмэном устроился. — Он протянул мне розовую зажигалку. — Приколи, настоящий крикет нашёл. Тут, в Новокосино когда раскидывали.
Зачем-то я взял зажигалку и стал её вертеть. Я смотрел, как ухмыляющийся Шелобей крутит колёсико мышки безымянным пальцем (между средним и указательным — сигарета).
Я помолчал.
— Ты ебанулся? — не выдержал я. — За каждую закладку по два года дают.
— Да не поймают меня, я ж не дурак. И комп у меня прошитый. И вообще — чё ты святошей-то заделался? — Он раскладывал фотки и координаты по папкам — такой пасьянс. — Дунуть хошь?
— Не, спасибо. — Я зло полез в рюкзак. — Я тебе повесть принёс. Заценишь? — (Мне показалось, что так будет честнее.)
— Заценю-заценю. Но не прям щас. — Он положил стопку «Безделий» на раскладушку.
Когда я встал, нехороший запах усилился. Поглядев по сторонам, я увидел на холодильнике пиалочку. Я потянулся и снял её.
— Что это? — спросил я.
— А… — Шелобей зевнул, но не по-настоящему. — С Лидой на Девятьсот пятого года гуляли: мимо магаза шли, а там мешки с картошкой стояли, — она одну картофелину спёрла и мне подарила…