Баня с веником и парной хорошо снимает усталость, бодрит, смывает и пот и пессимизм, и ты понимаешь, что все-таки жизнь прекрасна, что бы ни случилось. Чем бы ни объяснялась эта древняя традиция, но она была хороша — жаркая баня после трудного пути.
Уже сиреневые сумерки сгустились над лесом, когда мы вошли в село. Нас ждали. За ужином Актар никого ни о чем не расспрашивал, все делали вид, что просто вернулись с небольшой прогулки, и не более. А нам не терпелось рассказать профессору Мальцеву обо всем, что мы видели. Конечно, после ужина Ждан во всех подробностях доложит Актару обо всем, но произойдет это наедине, с глазу на глаз. Видимо и Актару хотелось поскорее услышать от проводника подробный отчет, так же как и профессору от нас, но спешить с ужином было не принято.
На первое подали щи с грибами, заправленные сметаной, на второе пшеничную кашу с мясом, и на третье кисель из лесных ягод. Ели молча, разговаривать во время еды у свангов считалось дурным тоном. Принятие пищи — это такой же ритуал, как и общение с богами. Перед тем, как начать есть, нужно поблагодарить богов за ужин, попросить благословения. К богам обращался тот, кто возглавлял стол, остальные слушали молча его молитву. До того как глава стола не начнет есть, никто не имел права прикасаться к пище. Покончив с первым блюдом, никто не мог приступить ко второму, пока этого не сделал глава стола.
После ужина Валера Матвеев и доктор Архангельский, прихватив ноутбук профессора, вместе с Рудольфом направились к стоянке Ан-2, чтобы подключившись к бортовой сети, заняться расшифровкой найденных в разбившемся «Юнкерсе» документов. А мы с Николаем Ивановичем и Жан Полем принялись подробно рассказывать профессору обо всех наших приключениях и о, найденном в сейфе разбитого самолета, кристалле.
Выслушав нас, взяв в руки кристалл, и наблюдая за игрой света на его гранях, профессор Мальцев сказал:
— Помните истории знаменитых алмазов? За каждым из них тянется кровавый след загадочных убийств.
— Стремление к обладанию богатством всегда порождало кровавые драмы, — ответил я.
— Богатство? Скажите, о каком богатстве может идти речь, если владелец хранит сокровище в сейфе, не имеет даже мысли о том, чтобы его продать, и лишь иногда позволяет себе любоваться его красотой, при этом подвергает себя смертельной опасности? Разве это богатство? Его нельзя носить в качестве украшения, для этого всегда пользуются искусными подделками, его нельзя выставить на видное место — это опасно. Его нельзя никому показывать — это тоже опасно. Его можно только держать в сейфе! Так в чем же суть? Для чего, скажите, многие стремятся обладать редким камнем?