Представляете, каково было наше удивление, когда выяснилось, что кочевники, стоящие на значительно низшем уровне развития, чем сванги, знали то, от чего сванги были еще так далеки! Мы решили остаться на некоторое время среди этого племени, но сванги не хотели нас оставлять. Они говорили, что это дикий народ, и от них можно ждать чего угодно. Вполне возможно, что опасения свангов имели под собой основания. Оставаться одним среди кочевников было небезопасно. Да и чем мы могли мотивировать свое желание остаться?
— Но вождь кочевников пожаловался, что у него серьезно больна жена, — сказал доктор Архангельский. — Я осмотрел ее, и пришел к выводу, что лечение возможно. Предложил вождю свою помощь. Тот согласился. Так я остался в пламени Серой лошади. Лечение мое имело определенный успех, и вскоре здоровье женщины пошло на поправку. Кочевники стали доверять мне, и я узнал много интересного. Они просто поразили меня своими познаниями в естественных науках. Но откуда? От кого получили они эти знания?
Они рассказывали предание о Боге, который умер, воскрес и вознесся на небо. Якобы, именно он и передал им эти знания. Сначала я думал, что они пересказывают историю Иисуса Христа, но потом понял, что он здесь ни при чем. Вот, что оставил им «бог», покидая племя Серой лошади.
Доктор протянул нам рисунок с изображением свастики с закругленными концами и двух молний посередине.
— Что это? — спросил я.
— Этим знаком награждались эсэсовцы за спортивные достижения, — ответил Станислав Викторович, — вождь кочевников показал мне его, даже дал подержать. Я зарисовал по памяти. Тот, кого они называли «богом», видимо был членом экспедиции Питера Клауса. Вознесение можно объяснить тем, что члены экспедиции улетели на «Юнкерсе». Но, что означает: «умер и воскрес»?
— Возможно, это связано с языческими обрядами, олицетворяющими цикличность времен года? — предположил Николай Иванович. — Природа умирает и воскресает.
— Учтите, — сказал профессор, — что кочевники даже не язычники, у них нет понятия Бога, они поклоняются духам предков.
— Но, может быть, — сказал я, — члены экспедиции рассказывали кочевникам о Христе, и образ его был перенесен на того, кого они сочли «богом».
— Слишком мало прошло времени, — ответил Ефим Семенович, — чтобы рассказ о Христе соединился с образом рассказчика. Еще живо поколение, которое помнит «бога».
— Так, чем же это можно объяснить? — спросил Жан Поль. — Просто бред какой-то.
— У вас есть соображения по этому поводу? — поинтересовался Рудольф.
— Соображения есть. Но, всего лишь соображения. И у свангов, и у кочевников есть предание о долине, которую они называют Долиной, где кончается всё.