— Что это значит? — спросил я.
— А значит это то, что координаты «оси мира», указанные на «карте Зет» — это координаты Долины, где кончается всё. Туда уходят умирать жрецы свангов, достигшие высшей степени посвящения. Кочевники знают об этом. Знают то, что никто из ушедших в Долину, где кончается всё, назад не вернулся. Уход туда равносилен смерти. Если члены экспедиции Клауса посещали эту долину, и вернулись — это могло расцениваться как смерть и воскресение. Но это всего лишь предположение, и оно ничем не подтверждается. Никто из кочевников туда не ходил. Они панически боятся даже упоминать о Долине, где кончается всё.
— А вы пытались попасть в эту долину? — спросил Николай Иванович.
— Не только пытались, — ответил профессор, — мы побывали там. Когда жрецы свангов уходят туда умирать, их провожают в последний путь самые достойные. В долину собирался уходить верховный жрец, Велемудр. Провожали его: вождь Актар, следопыт Ждан и воин Рагдай. Мы попросили вождей и жрецов разрешить нам присоединиться к процессии. Из уважения к нашим знаниям, нам разрешили. Обычно чужих людей туда не пускают, но для нас сделали исключение.
— Но почему верховный жрец решил, что ему нужно умирать? — спросил Жан Поль. — Насколько я понял, умирать туда уходят сами, на носилках никого не несут.
— Жрецы, имеющие высшую степень посвящения, знают день своей смерти. Они умирают не от болезней, просто приходит время покинуть этот мир. Да, Велемудр шел сам. И путь этот не так прост. Он занимает трое суток.
Сперва мы шли через лес. Дремучий, густой лес с вековыми соснами и елями. Мы ориентировались по компасу, но Ждан вел нас сквозь лес без всяких современных средств, ни разу не сбившись с дороги. Он не зря считался самым опытным следопытом. Шли весь день, с раннего утра до самого позднего вечера. И только, когда сумерки окутали чащу, Ждан подал команду устраиваться на ночлег. Шли быстро, без привалов. Мы измотались вконец, но Велемудр, который шел умирать, выглядел бодрым и свежим. Никто из нас не мог поверить, что жить этому человеку оставалось два дня.
— А если бы он не пошел в долину? — спросил Рудольф. — Ведь с таким здоровьем можно было бы еще лет сто прожить! С чего он решил, что пора умирать?
— Он ничего не решал, он знал. Просто знал день своей смерти. И если бы не ушел в Долину, где кончается всё, то всё равно бы умер, просто лег бы спать и не проснулся. Посвященные обычно так умирают. Без всяких признаков болезни и усталости.
Так вот, расположились мы на ночлег, прямо под открытым небом. Ночь, звезды, тишина, и только верхушки сосен шумят, где-то там, высоко над нами. Сванги сразу же уснули, а к нам, несмотря на усталость, сон никак не шел. Нам тоже было непонятно, как здоровый, крепкий мужик спокойно идет умирать, и перед смертью спит, как младенец. Спит сном праведника. Видимо, он действительно был праведником, святым. Мы понимали это теоретически, потому, что нам рассказали, но осознать этого не могли. Есть в этих людях что-то такое, что непонятно нам, детям цивилизации.