Прохор, тогда чуть дыша, появился на собственной кухне. Страх опутал его с ног до головы, охладил холодной испариной ладошки на руках, застрял тяжёлым с острыми краями комком в горле. Глаза видели чужаков, и они были непросто чужими людьми в его доме. Они являлись частью инородного мира. Мира, которого не должно было быть на его кухне, но он находился перед ним, не пытаясь даже хоть как-то спрятаться, или может замаскироваться на время. Прохору не было необходимости что-то домысливать, он всё понимал уже сейчас, как будто кто-то заложил в его сознание ответ заранее, пока он спал возле включенного телевизора. Чужаки вели себя так, как будто его появление возле них не было для них чем-то новым, а скорее напротив, вернулся к столу собутыльник, вышедший две минуты назад по малой нужде.
Капитан Резников, одетый в форму защитного цвета, посмотрел на Прохора, стоявшего в проёме только десять секунд спустя, а Выдыш и вовсе не повернул в сторону Прохора головы. Он смотрел в темноту за окошком настолько внимательно, что можно было бы подумать о том, что он способен видеть через эту темень, подобно чёрной кошке, которую сейчас увидел Прохор. Та крутилась возле ног капитана Резникова, натирая и без того до блеска начищенные сапоги последнего.
Лицо Резникова выражало залегшую в тонких складках морщин под глазами усталость. Спрятавшаяся в серости будней аристократичность, проявляла себя лёгкой чуть заметной для неопытного взгляда тенью. Врожденная тонкость загрубела, покрылась несмываемым налетом жесткости. Но, не смотря на приобретенную за не один год обыденность, лицо капитана не могло скрыть своей породы. Ещё сильнее, её выдавал взгляд открытых своей глубиной глаз, длинные ресницы дополняли глаза окантовкой красоты. Лёгкая синева тщательного бритья на упругих щеках хорошо сочеталась с правильной формой носа и губ. Короткая стрижка с вкраплениями седых волос, которые отблескивали скрытым серебром и напоминали о том, что тонкие морщины возле выразительных глаз не одиноки и суровые годы отразились не только на них.
— Проходи, не стой в дверях — обратился к Прохору капитан Резников.
Его голос звучал спокойно, имея в себе что-то свойское непринужденное.
Прохор сделал один шаг вперёд, посмотрел себе под ноги по-прежнему боясь смотреть чужакам в глаза.
— Там нет дверей — неожиданно сам себя произнёс Прохор, после чего ещё больше испугался, когда в его сторону наконец-то повернулся Выдыш.
— Раньше были — просто отреагировал капитан Резников.
— Давно их уже нет. Сколько себя помню — продолжил Прохор, присаживаясь за собственный стол, который казался ему сейчас самым чужим из всех самых чужих на свете столов.