Полина оглянулась на деда. Тот, насколько это позволяли парализованные мышцы, отвернул лицо к стене. Жилы на его шее пульсировали от напряжения, и всё его тело стало словно закручено в надломленную стальную пружину. Полина почувствовала его смертельное отчаяние и горечь от осознания физической немощи, как свои собственные.
Что же, это естественно, и это придётся пережить — и ей, и ему. Вернём часть утраченного здоровья, восстановим силы — и всё, возможно, забудется, как дурной сон. Мало ли у всех на сердце ран?
Полина присела рядом с дедом на край больничной койки и взяла его за руку.
— Всё будет хорошо, — голос её звучал мягко и ласково, — Доктор сказал, что ты поправишься.
Дед молчал, не открывая глаз, только морщинистый кадык ходил ходуном от сглатываемых усилием воли беззвучных рыданий. Не надо, чтобы его видели в таком состоянии. Самая главная причина его страданий — понимание собственного бессилия.
4
Полина поправила ему подушку, погладила по плечам и оставила свою руку лежать неподвижно всей тяжестью на его предплечье. Дед постепенно расслабился и затих, словно уснул. Но не спал, Полина это чувствовала. Он ждал.
Негромко, прерывающимся голосом Полина объяснила деду, что испачканные простыни следует поменять, и лучше сделать это сейчас. Он кивнул еле заметно. Тогда она сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и осторожно откинула край одеяла…
Грязное бельё Полина унесла нянечке, потом принесла из больничного буфета гранёный стакан, вытерла с тумбочки воображаемую пыль и опять присела на край кровати.
— Мне надо сходить в аптеку и заехать домой: Катя плохо себя чувствовала с утра. Может быть, придётся вызывать ей врача.
Дед открыл глаза и посмотрел на Полину. Его губы опять беззвучно зашевелились. Полина наклонилась к самому лицу и уловила еле слышное, но очень твёрдое и властное:
— Это всё.
— Нет, не всё, — упрямо возразила она, — Это ещё не всё!
5
Дома Полину встретила встревоженная свекровь.
У пятимесячной Кати опять поднялась температура, и она вызывала участковую. Та сказала ни в коем случае не давать градуснику подниматься выше тридцати восьми: высокая температура может снова вызвать судороги. На столе лежали уже ставшими привычными лекарства от почечных приступов.
Полина взяла спящую дочь на руки и сняла с неё лишние распашонки. Та была горячая и подрагивала всем телом. Полине показалось, что она не спит, а находится в тяжёлом, болезненном забытье. В такое же забытье, прижимая к себе ребёнка, окунулась и сама Полина.
Катины болезни, подробными описаниями которых с рождения щедро пестрила её лечебная карта, явились основной из причин того, что дед в последнее время так быстро сдал. Страшный диагноз, унесший когда-то жизнь его старшей дочери, снова висел над семьёй, как дамоклов меч.