смерть ведет отсчет в бесконечность.
От двух до двух —
слишком коротко даже на слух.
От двух месяцев до двух лет —
собрать камни, погасить свет.
Скифы не зря облюбовали сие место
И уйдя в тень веков,
Оставили графу Попову в наследство.
Волнение шторма сюда не доходит,
Из светлого замка в любую погоду
Увидишь маяк, торчащий на горизонте
И полумесяц гавани. Если к черту
Тебя послали, значит именно в этот угол,
Где пара буйков заменяют пугал.
Туристы с пол-вековым стажем
Ворчат, что не ЮБК, ругают повара, даже
Не входят в воду, но арендуя шезлонги,
Устраивают баталии, невыносимо долго
Выслеживая врага — Е-4, С-5 — ставят метки.
РЕСПУБЛИКА — это квадрат-мишень
Размером десять на десять, сетка.
Под натиском бомб и крестов чернильных
Флотилии тонут. Еще есть «мобильный»,
Вязанье, карты, электрокниги.
А море все то же — вот в чем интрига —
Что и тысячи лет назад, при скифах,
И те же скалы, и те же рифы.
И в том же ритме, и с той же силой
Без перебоев и без накладок
Волна прибоя уносит к илу
Следы ста тысяч ступней и лапок.
И соленое солнце, и крупные крымские звезды,
и горбатых дорог перегоны, изгибы, зигзаги,
и звенящий от зноя и запахов блюзовый воздух,
и волшебные волны лазурно-лавандовой влаги,
и веселое пестрое племя чудесных растений,
и Босфор как фантом, и костра первозданный огонь,
и следы холостые как пропуск в обратное время
будут сниться отныне — и только. Ладонь
напоследок ухватит фетиш, безделушку, улику —
камень, ракушку, шишку — так в суетном сне
зажимаешь в кулак амулет сновиденья двуликий,
отдаляя докучную явь. С возвращеньем честней
принимаешь неверие в смыслы застиранных истин,
от которых, не менее тем,
ты зависим, зависим, зависим.
Берег пуст.
На квартире у памяти обыск.
Вот и кончился отпуск.
***
В августе всех-то и дел,
Что отыскивать время по методу Пруста
И что твой Император
В глуши ликовать урожаю капусты,
Наблюдая замедленный ход
Часовой и минутной, —
Перепутав «по кругу» с «вперед»,
Они в меде увязли, как будто
Растянуть можно дни и отсрочить осень
(Так Октавиан Цезаря перехитрил:
«Февралю предостаточно 28»).
Но песок непреложно сочится сквозь
Решетку календаря и пальцев:
С точки зрения Вечности, жменя, горсть
Равносильна пустыне. Устав от танца
Заводной юлы, нежится планета,
Подставляя бок солнечному свету.
А_в_густой траве, полусонной,
Спелые плоды, как ошметки звезд,
А_в_густой листве, еще зеленой,
Желтизны все больше. Скоро пост.
Всех и дел — ловить того, кто падает в рожь,
В пропасть,
Узнавая по приметам старую новость —
Что идет страда, идет страдать Ловец Человеков