– Пошли в крепость, – обратился я к Перемоги.
– Обожди Изяславич, – оглянувшись на лодьи, ответил пестун. – Ещё твоего коня не сгрузили на пристань. Ты княжич, а потому в крепость на коне должён въезжать! – наставительно он проговорил. – Кроме того, тебя ещё местные бояре как положено не встретили. Вон они, кстати, только из ворот появились.
Действительно, впереди показалась процессия, возглавляемая важным боярином, это оказался уже знакомый мне по первой поездки гнёздовский посадник боярин Гаврил Хотеславич. Ему было примерно сорок лет от роду. Сегодня он предстал передо мной в полном боевом облачении, прикрытым плащом непонятного серо–буро–малинового оттенка, а на голову напялил высокую горлатую шапку, совсем не сочетающуюся с доспехом. Рядом с ним бодро вышагивали ещё три боярина, выряженные в примерно таком же стиле, как и первый. За боярами шли куда как скромнее одетые в холщовые рубахи и штаны ратники, держа в руках копья и овальные щиты с металлическими умбонами. Из–за спин последних виднелась не в меру суетящаяся боярская челядь.
Перемога хлопнул меня по плечу, выставляя на передний край. Последовала церемония приветствия: бояре и воины поклонились, а челядь упала на колени, уткнув лбы в уже порядком истоптанную землю.
– Здравствовать желаем тебе княжич, – обратился с приветствием местный посадник, – и вы здравствуйте вои честные! Кто не знает, звать меня боярином Гаврилом Хотеславичем.
– Здорово Гаврил, – сказал Перемога и полез к посаднику обниматься, видать, они давние знакомые. Сопровождающие меня дружинники тоже начали приветствовать местных. Я взял слово.
– Вы, как я погляжу, бояре, с моим пестуном Перемогой и княжьими дружинниками уже и так знаетесь, – обратился я к гнёздовским боярам, и, указав в сторону сгрудившихся поблизости кучек приплывших со мной людей начал их представлять. – Это мои дворяне со своими помощниками. Это княжеский огнищанин Пётр – он будет здесь заведовать всем моим хозяйством. А это Авдий – зодчий–мастер, глава строительной артели, вон его люди разгружают лодьи.
Пришедшие вместе с княжеским тиуном местные бояре тоже приняли самое непосредственное участие во взаимном расшаркивании друг перед другом. Когда все перезнакомились и вдоволь друг дружке наславословили нас всем скопом посадник повёл в свои пенаты на пир, устроенный по случаю приезда высокого начальства.
Боярские хоромы Гаврила ничем особо примечательным не отличались, на подобного вида строения я вдоволь насмотрелся ещё в Смоленске. Свои хоромы боярин услужливо предложил под временное наше местожительство, пока не будет срублен княжеский терем. Разместившись в хозяйской спальне я часок покемарил, к началу пиршества меня разбудили, пришлось уважить хозяина, и пару часов провести за столом занимаясь обжорством.