– Осенью, когда мёд соберёте, велю всем вам – мужикам и сыновьям, кто постарше, проехаться по княжьим бортническим деревенькам. Будете с тамошними бортниками делиться своим пасечным опытом, да по одному улью оставите им, как образец для подражания, повторения. Большого труда смастерить улей нету, особенно, когда перед глазами уже готовый есть. Никифор – я указал на главного княжеского бортника, – выделит возничих вам в помощь, выдаст пару сотен ульев, да приплатит вам деньгами за ваши труды. Так ведь, Никифор?
– Сделаю, Владимир Изяславич, – бортник поклонился. – Хороша у тебя придумка, знающих людей по весям пустить! А я, по повелению твоего отца голову ломал, хотел ужо бортников сбирать, да сюда их, для показа привозить. А по–твоему много лучше выходит, никого не надо сейчас никуда везть, да от дел отрывать! А по зиме мы всё сладим, на пару десятков мужиков саней я найду, да запущу их по всему княжеству!
– Вот и договорились! Поэтому, ты Ермил, да другие твои соседи–пасечники всё примечайте, а зимой будете опыт свой передавать, рассказывать и, если надо, показывать, как вы научились по–новому с пчёлами обращаться.
– Слушаюсь, княжич! – с задумчивой миной лица поклонился староста. Ему пока было не совсем понятно, что от этого поручения ждать – добра или худа.
Лето 1233 г.
В двадцатых числах июня месяца я вновь объявился в Гнёздове. Строительные и производственные площадки были залеплены засохшей глиной. Люди собранные здесь кто добровольно, кто принудительно, жили по–звериному, в сырых землянках, утопающих во время дождя в воде, или в лучшем случае, в построенных на скорую руку срубах, крытых дёрном.
Тем не менее, работа под присмотром княжеского тиуна активно велась.
– Пётр, надо бы людей из землянок в срубы переселить, а то, как бы люди не захворали от сырости.
– Ничёх! – Пётр, лишь махнул рукой, – до осени как–нить перебьются. Сейчас у нас каждый день на счету, нельзя время зазря терять, а кто из этих останется, – он указал на разбросанные в беспорядке землянки, – осенью, до первого снега успеют обустроиться.
– Ага, – подтвердил командир дислоцированной в Гнёздове дружины, десятник Аржанин. – В землянках живуть не только твои, княжич, челядинники, но и множество «охочих» людишек. Пускай дурней еще, где ищут, чтобы их задарма обустраивали, да жильё ладное справляли! Всё равно они зимой кто куда разбредутся, глину копать немочно будет!
Я кивнул головой, соглашаясь с подобной аргументацией.
– Хвались успехами, Пётр, – я вновь обратился к тиуну.
С его слов вырисовывалась следующая картина. Десяток формовщиков сумели заложить около 20 000 кирпичей–сырцов.