– Да и ещё, – я стукнул себя по лбу, – во многих камнях будет присутствовать кобальт, что в переводе с немецкого означает «злой дух, домовой». Эта руда не поддаётся выработке на металл, и металлурги Гарца её просто выкидывают, об этом мне рассказал мой чешский штейгер. Ты, Андрей Микулинич, с ним знаком, я его отправил с твоими людьми стекольный и формовочный пески искать. Через пару недель чех должен вернуться, потом я его отправлю на родину, чтобы он в Гарце, побольше закупил бросового кобальта.
– На кель нам этот кобальт? – копыский боярин.
– Кобальт придаёт стеклу синюю окраску.
– А! Тогда да! – бояре согласно закивали головами, такая «руда» им нужна.
– Владимир Изяславич, а какие именно каменья мы будем делать?
– К примеру, искусственный аквамарин. Необходимо сплавить вместе толчённый горный хрусталь, соду, сульфат натрия, сурик, селитру, окись железа,свинцовую соль и кобальт, но вместо кобальта можно обойтись медной солью (углекислой медью). Всё это у меня есть или я могу это произвести в своих химических мастерских. С вас только – горный хрусталь.
Бояре слушали малопонятные названия с благочестивым трепетом.
– Примерно такой же состав и по другим камням. Для искусственного опала потребуется дополнительно пережжённые кости и хлористое серебро, это я могу произвести самостоятельно. Для искусственного сапфира и изумруда, тоже, всё, что надо есть. Для искусственного лазоревого камня потребуется кобальт. Для искусственных граната и хризолита нужен будет марганец, – я выразительно посмотрел на Андрея Микулинича.
– Пускай твои люди, ищут марганец или его руду – пиролюзит (от греч. pyr – огонь и luo – растворяю).
Мы тоже будем купцов спрашивать! – откликнулись и двое других бородачей.
– Хорошо! Побыстрее перебирайтесь в Зарой. Как всё оборудование там установите я лично приеду, и начнём, помолясь, с зеркалами, каменьями, бесцветным стеклом вплотную заниматься. Быстрее начнём производить – быстрее и раньше к нам потекут деньги!
Среди прочих городских новостей Перемога сообщил мне, что какой–то купец отдал свою торговую лодью, вернувшуюся из долгого плавания в земли литовцев, с целью починки, на Касплянскую судоверфь. Услышав это известие, мне пришло в голову навестить смоленских корабелов. Отказать мне в экскурсии по судостроительным производствам не должны, так как среди прочих, на смоленских верфях периодически строятся и обслуживаются ладьи смоленского князя. Надо же с чегото начинать собственную судостроительную программу.
Но прежде чем отправиться в речное турне до Касплянского озера я сделал два дела. Во–первых, побывал на территории двух пригородных верфей устроенных в устьях рек Смядыни и Кловке. Там, по допотопным технологиям, производили как «однодревки», так и «учаны» – плоскодонные парусно–гребные судна. Контачить с этими корабелами я пока не стал. Мне для моих проектов требовалось единоначалие, а в этих слободах была установлена коллективная долевая собственность и соответственно децентрализованное управление.