– Хватит болтать! Сушите вёсла! – гаркнул кормчий.
Лодейницы, подобно городкам Врочницы, Бортницы, Беницы, Солодовницы и др. – был специализированным поселением, с жителями занимающимися однородной деятельностью, определённым видом промысла. Из названия, было ясно, что жители слободы строили речные суда. И сам город Лодейницы и его плотбища стояли на берегу большого озера, Купринского. Прямо к этим верфям мы и причалили. Изяслав Мстиславич выделил мне свою ладью, с командой дружинников–гребцов. Правил ладьёй Анфим – командир княжеской судовой рати. Пройдённый нами от Смоленска до Лодейниц речной путь был, если можно так сказать, хорошо наезжен, так как являлся одним из ответвлений проторенного речного пути «из варяг в греки», а Купринское озеро – одно из его звеньев.
Этот город стоял вначале передаточного пути из Днепра в Касплю. Я думал здесь увидеть довольо капитальные верфи и доки, но, как оказалось, в своих мыслях я слегка погорячился. Чтобы назвать покосившиеся, хлипкие сараи с навесами кораблестроительными верфями нужно иметь очень богатое воображение. Русское название "плотбище" им действительно подходит куда как лучше.
Тем не менее, под тесовыми крышами городка кипела жизнь, артели местных плотников и корабелов были «по уши» завалены работой. Сезон был в самом разгаре – в летнюю пору здесь скапливалось множество русских и иноземных купцов. Одни из них шли на ладьях на север, к Новгороду, на северо–запад – к Полоцку и Риге, другие купцы путешествовали в противоположном направлении – на юг до Киева и Чёрного моря. В Лодейницах не только строили новые суда, но и ремонтировали, конопатили потрёпанные долгим переходом через моря и реки купеческие суда. Артельные рабочие верёвками и ручными лебёдками вытягивали суда на сушу, под навесы доков. Обстукивали корпус судна, меняли в обшивке прогнившие доски. Здесь же рядом стояли склады с просушенной древесиной. Часть досок и брусьев были закуплены с моей лесопилки.
С местными корабелами разговор не получился. Я им, было, начал рассказывать о моделировании, но быстро иссяк, натолкнувшись на стену непонимания. Один из мастеров по–своему интерпретировал слова княжича и с добродушной ухмылкой подарил мне игрушечный кораблик. Я чуть не разразился криком, мгновенно вскипев от такого глумления, приобретя красный цвет лица, но быстро успокоившись, нашёл в себе силы принять подарок и поблагодарить мастеров. Что–то им ещё объяснять у меня не хватило бы нервов! К тому же, здесь была та же самая коллективная форма собственности, что и на смоленских верфях. Более десятка мастеров–корабелов составляли меж собою не только артель, но и ещё являлись долевыми собственниками судостроительных производств. Одному человеку втолковать что–то новое сложно, а попробуй объясни это целому десятку скептиков! Свихнёшься быстрей!