Оставшись наедине, мой родитель сделал заявление.
– Поступим мы так! – князь почесал затылок. – Твой набор в панцирную пехоту объявим как созыв деревенских ополченцев для ратной учёбы. Вече, думаю, возражать не будет, тем более горожан призыв не коснётся, наоборот, им выгодно будет вместо себя, случись какая замятня, выставить вперёд себя деревенских. У бояр и епископа своя выгода, о ней мы говорили. Твоим боярам–товарищам теперь перечить тебе не с руки, участвуя в твоих затеях, они свой кошт набивают. Так, что, думаю, вече не взбунтуется, главное, что набор и всё остальное будут осуществляться на твои личные доходы, и набирать смердов будем подалее от Смоленска.
– В таком случае, я распоряжусь начать строительство казарм. А ты, отец, направь своих дружинников по весям, пускай призывников отбирают, но только молодых и здоровых, пригодных для ратной службы. Пусть всем говорят, что набирают ополченцев до весны, содержать будут всю зиму за княжий кошт. Так для всех лучше будет. Меньше знаешь – крепче спишь! – быстро затараторил я, до конца не веря в удачный исход разговора.
– Хорошо, пошлю дружинников! – криво улыбнулся князь. – Вспомним дедовские времена! Кроме дани мне, они тебе ещё смердов насобирают. У них глаз на это дело намётанный, рохлей брать не будут. Это дело мы с ними отдельно обговорим.
Выйдя из покоев Изяслава Мстиславича, я облегчённо выдохнул – всё–таки удалось продавить князя на не самое очевидное, противоречащее всему его прошлому жизненному опыту и мировоззрению, но жизненно необходимое мне решение.
Получив принципиальное согласие Изяслава Мстиславича на создание новой пехоты, я немедленно, при помощи княжеских ключников и своих доверенных людей, кинулся размещать заказы на обмундирование. Столь масштабных и срочных заказов, размещённых не только в Смоленске, но и в других городах княжества, местные производители лёгкой промышленности не могли и припомнить! На многочисленных ремесленников – ткачей, клобучников (плели клобуки – шапки, головные уборы), портных и шевцов (кроили и шили одежду), кожевников и сапожников (работали с кожей) пролился самый настоящий "золотой дождь"! Всем им были выданы образцы требуемой продукции, которые ещё раньше, под моим непосредственным контролем, были изготовлены домашними княжескими мастерами–закупами. Иначе можно было получить нечто очень отличное по покрою и качеству изготовления, нежели первоначально заказанный товар.
А заказал я следующие изделия. Во–первых, укороченный (до середины бёдер) суконный некрашеный кафтан. Имел он некоторые, не свойственные данной эпохи особенности. Застёгивался на круглые деревянные пуговицы, дополнительно был снабжён внутренними и внешними накладными карманами, а также у него наличествовал откидной капюшон. До наступления морозов должны были подоспеть тегиляи (стёганки) – набитые шерстью и конским волосом. Их планировалось использовать не только как поддоспешники, служащих для смягчения ударов, но и как дополнительный утеплитель, для зимнего ношения прямо под кафтаном. Пока что всё равно, по прямому назначению тегиляи использовать не получится, так как доспехи должны начать появляться в войсках не раньше, чем через год. Во–вторых, заказали нечто вроде напоминающее по покрою солдатскую гимнастёрку середины ХХ века, сделанной на основе поскони (конопли). В–третьих, нательное льняное нижнее бельё. В–четвёртых, обувь – кожаные сапоги, с голенищем чуть ниже колена, ступни ног закутывались в портянки. Снабдить всех сапогами, тоже, раньше начала зимы не получалось. В–пятых, стеганые шапки–подшлемники, что шли в качестве головных уборов. Отдельно заказал изготовление берестяных фляг для воды и вещмешков для заплечного ношения, с двумя плечевыми лямками.