На перспективу поделился составом оптического стекла. Удалось вспомнить о двух швейцарских сортах оптического стекла, произведённых в 1811 г. стекловаром Гинаном с их точной формулой. Сорт оптического стекла «крон» состоял из 72% окиси кремния, 18% окиси калия и 10% окиси кальция; сорт «флинт» состоял из 45% окиси кремния, 12% окиси калия и 43 % окиси цинка. В общем, данные для дальнейших практических исследований по этому вопросу были.
За сутки до своего отъезда я переговорил с боярами–пайщиками, получив от них "добро" на одну мою задумку. А уже на следующий день вызвал к себе Никифора Лукерьина и главного боярского мастера–стеклодельщика, что состоял при Андрее Микулиниче. Сначала я им вручил все свои записи по стеклоделию, сделав соответствующие комментарии. А потом во всеуслышание заявил мастерам, что если они справятся с порученными им заданиями, то каждый из них получит по 1% паев стеклодельного предприятия. Соответственно и боярский мастер–стеклодельщик выйдет из холопского состояния и станет лично свободным товарищем–пайщиком нашего предприятия. Мужики от таких новостей расчувствовались, дружно пали в ноги и долго благодарили за проявленную милость. Но в бочке мёда не обошлось без ложки дёгтя. Бояре взяли слово и строго предупредили новых компаньонов, что если они начнут разбалтывать производственные секреты или того пуще, сбегут – то неминуемая кара настигнет не только их, но и всех их родичей. Я согласным кивком головы подтвердил эти грозные слова–предупреждения. Прониклись оба потенциальных компаньона, но такой перспективы в серьёз не испугались и не расстроились. Видимо тайные умыслы в их головах ещё не успели возникнуть, ведь лицедеи из местных – так себе, при попытках «актёрствовать» я их на раз прочитываю.
Но это моя идея о расширении числа пайщиков далась мне с боем. Поначалу Андрей Микулинич и слышать не хотел, чтобы давать вольную своему главному мастеру, а уж делать его пайщиком – и подавно. Но я смог убедить его в том, что стеклоплавильные печи будут нуждаться в постоянном ремонте, поэтому артельный подмастерье, набив руку, может податься на вольные хлеба. А вот финансовая заинтересованность в результатах своего труда, привяжет его к нам лучше любого рабского ошейника. Но если давать пай главному печнику, то волей–неволей то же самое придётся дать и главному мастеру–стеклодельщику, иначе они просто не сработаются! Здраво рассудив, Андрей Микулинич, всё же согласился с моими доводами, что лучше потерять в малом, но быть уверенным в завтрашнем дне, чем, из–за богопротивной жадности, всем рисковать, и всё ставить на кон непредсказуемой игры.