– Нет–нет! Только эту кое–как сочинил. И с чего она вам так понравилась, ума не приложу?! – подозрительно для окружающих зачастил я, как будто что–то утаивая или оправдываясь.
Надо признать, ответил я не очень убедительно, что не скрылось от пронырливого боярина, да и остальные присутствующие, слышавшие наш разговор, не очень–то поверили моим малоубедительным словам. Боярин от меня хоть и отстал, но явно взял на заметку, при подпитии может подловить! Ведь мой подростковый организм, разморенный алкоголем, может и не удержаться, и исполнить «по просьбам трудящихся» очередной нетленный хит.
Но, на самом деле, мне было совсем не до песен. Работы было по горло, и это были не пустые отговорки. Создавая банк, я надел себе на шею ещё одно ярмо. Целые дни напролёт преподавал в школе новым великовозрастным ученикам. Разъяснял не только им, но и соучредителям особенности ведения документооборота и учёта, консультировал по многим другим смежным вопросом. Но вслух я не роптал, никому не жаловался, ведь дело того стоило!
Январь 1234 г.
На большие праздники религиозно–светского содержания в хоромах смоленских бояр обычно устраивались, выражаясь современным языком, молодёжные тусовки. На них присутствовали незамужние девицы и холостые парни. Девушки пряли, переговаривались с парнями, пели песни сами или приглашали песняров с гуслярами, смотрели выступления скоморохов, слушали сказителей, в общем, развлекались, как могли. Обычно мне эти мероприятия удавалось игнорировать. Социализировался я в местном высшем обществе путём организации и участия в чуть ли не ежедневно устраиваемых футбольно–регбийных спортивных турнирах. Здесь я мог вволю пообщаться с боярскими отпрысками и детьми дружинников, подмечая заодно перспективные кадры.
Я и сейчас на этих рождественских тусовках и не думал как–то участвовать, но Изяслав Мстиславич был неумолим.
– Что же ты сыне, всё токмо с парнями играешь, да с кузнецами забавляешься? – схохмил Изяслав Мстиславич. –Сказывали мне, по–секрету, что дочери бояр вельми хотят на тебя глянуть, да себя показать. Сегодня будут посиделки у вдовей боярыне Иантины, сходишь туда!
– Но отец …, – я попытался заканючить, но был прерван.
– Сходишь, тебе сказано!
Продолжать спор было бессмысленно. Конечно, я бы мог упереться рогом и наотрез отказаться, и князь был бы вынужден пойти у меня на поводу. Но зачем, спрашивается, на ровном месте обострять ситуацию? Я давно придерживался правила, что лучше уступать во многих малых делах, нежели один раз уступить в одном большом и глобальном.