Анфим так грубо отсылал бояр, выполняя мой прямой приказ – разогнать по максимуму галеру не смотря ни на что. Просить Анфима держать максимальную скорость никакого труда не составляло, это было всё равно, что уговаривать пикирующего орла не подтормаживать во время атаки. Глаза кормчего его выдавали – они светились маниакальным блеском человека, дорвавшегося до любимой игрушки. А я небезосновательно рассчитывал на то, что в следующий раз будет поменьше желающих напрашиваться ко мне в сопровождающие.
С вменяемыми боярами и купцами весь путь велись разговоры на «повышенных тонах», по причине беспрестанного плеска о воду гребных вёсел. К моей радости, ни у кого из них не возникло желание прикупить себе пару–тройку галер. Хоть боевые парусно–гребные суда их сильно и заинтересовали, но вовсе не в утилитарных целях. С практической, купеческой точки зрения, их мысли куда больше занимали транспортные дощаники. Секретить всё и вся я не видел никакого смысла. Поэтому пообещал всем желающим предоставить проектную документацию на транспортные дощаники, а также продать всем своим партнёрам лесопильное оборудование вместе с «воздушными двигателями». Я был кровно заинтересован в дальнейшем промышленном развитии города не меньше самих бояр.
У Чуриловского причала собрались толпы народа. На сей раз «припарковались» тоже не сразу, но гораздо быстрее, чем в Гнёздове. Те бояре, что оказались подвержены «морской болезни», по откидным мосткам первыми торопливо, пошатываясь, покидали галеру, их вспотевшие побелевшие лица сильно выделялись на фоне чёрного корабля.
В Свирский терем к князю я не поехал. Изяслав Мстиславич ещё в Каспле неоднократно мог видеть новые галеры, а первую спущенную даже успел лично испытать. И князь и судовая рать остались весьма довольны новым кораблём. А Анфим со своими помощниками, так и вовсе прописались в Каспле, днюя и ночуя на галерах.
В Смоленске задерживаться не стал, только перед возвращением в Гнёздово галера причалила в устье речки Городянки. Там меня уже дожидалась Инея, празднично принарядившаяся по такому случаю. Она была одета по местной моде не хуже смоленских боярынь, разве, что поменьше аляповатой вычурности присутствовало в одеждах. В путь–дорогу её сопровождали служанки. Инея с недавних пор была поставлена старшей над всем женским обслуживающим персоналом Ильинского терема.
На палубе было довольно промозгло, к тому же с неба начала капать какая–то морось. Поэтому мы с ней уединились в моей каюте, пока ещё никак не обставленной. Привалившись друг к дружке, периодически ласкаясь и целуясь, мы мило беседовали, не обращая никакого внимания на качку. Тем более её и не было. Вниз по течению спускались на парусах, лишь изредка подгребая вёслами.