Потрясающие.
Умопомрачительные.
– Еще, – выдохнула Мия.
Эш подняла вторую руку и запустила пальцы в волосы девушки. Мия застонала, когда Эш оттянула ей голову, заставив подругу – безоружную, с поднимающимся от кожи паром, с подрагивающими ногами, – сесть прямо. Губы Эш вновь прильнули к ее шее, а рука между ног Мии начала двигаться твердыми, уверенными кругами, наигрывая мелодию, которую так хорошо знала ее возлюбленная. Мия со вздохом отклонилась, схватила волосы Эш в кулак и прижала девушку сильнее к своей шее. То, что Эш прижималась к ней, полностью одетая, в то время как ее подруга была обнажена, ощущалось как некое запретное наслаждение. Мия предоставила себя в полное распоряжение возлюбенной, содрогаясь всем телом.
– Твою мать, – выдохнула она, двигая в такт бедрами. – Твою мать.
– Еще? – прошептала Эшлин ей на ухо.
Губы щекотали ей кожу.
Зубы покусывали шею.
Пальцы выплясывали на плоти.
– Еще, – взмолилась Мия.
Эш принялась за работу обеими руками – сзади и спереди. Мия выгнулась и впилась пальцами в ягодицы девушки. Пальцы Эшлин поглаживали, сжимали, пели на ее клиторе. Время будто замерло и воспламенилось в свете черного солнца. С губ Мии срывались несвязные вскрики, глаза закатывались, а касания возлюбленной возносили ее все выше, в полет; каждая ласка, каждое движение притягивало ближе к темному самосожжению.
– Да, – выдохнула Эшлин.
– Да, – простонала Мия. – О да. Да.
Она откинула голову, загоревшись огнем, – рот открыт, каждая мышца напряжена и поет от блаженства, каждый нерв объят пламенем. Руки Эшлин продолжали творить магию, продлевая сотрясающее, пульсирующее наслаждение. Мия закричала, прижимая Эшлин ближе к себе, ее обмякшее тело била дрожь, в легких не хватало воздуха, а в жилах – крови.
Движения Эшлин замедлились – сладкая и нежная пытка, – пока Мия не остановила ее своей рукой.
– Хватит, – выдохнула она. – Богиня… хватит.
Губы Эшлин изогнулись в улыбке, и она вновь легонько укусила Мию за шею.
– Никогда, – прошептала девушка. – Ни-ко-гда.
Она плавно поднялась и протянула Мие руку.
– Пойдем со мной, красавица.
Буря разразилась спустя пару часов.
Они лежали в объятиях друг друга в каюте Мии, прижимаясь телами, в то время как снаружи гремел гром, океан ходил ходуном, а «Дева» подскакивала на волнах. Мия радовалась непогоде; гром и завывания ветра были такими громкими, что заглушали крики Эшлин. Держать равновесие в нарастающей грозе оказалось нелегкой задачей, но решимость помогла девушкам справиться. На полу, у стены, в гамаке. Наконец, тяжело дыша, они сплелись в нем блаженным клубком. Теперь гамак покачивался в такт движениям корабля, а не их тел, дерево вокруг них истошно стонало.