Мия произнесла медленно, стараясь быть деликатной:
– Он был твоим другом, Эшлин…
– Не был, – отрезала она. – В Церкви Матери Священного Убийства нет друзей. И он не был какой-то несчастной овечкой, которую я отправила на заклание. Он был прислужником культа смерти, который я пыталась сжечь дотла. Мия, Трик убил невинного ребенка, чтобы занять место среди Клинков Наи. И не мне винить его за это. Но симпатичные ямочки на щеках не мешают ему быть гребаным убийцей. Как я. И как ты.
Мия взглянула ей в глаза. Барьер Эшлин снова стоял на месте, нежности как не бывало, пламя, которое она выдыхала каждую перемену своей жизни, быстро задымилось на устах. Несмотря на свою любовь, Эш не стеснялась давать отпор Мие, когда считала это необходимым. Бить по точкам, по которым никто другой бы не осмелился, и резать прямо по сердцу. Само собой, она попала в цель. Эту правду Мия не могла оспорить.
«Как я могу винить ее за то, что сама делала сотни раз?»
– Мой брат погиб во время той атаки на Тихую гору. И я никогда не скулила об этом. Никогда не спрашивала, приложила ли ты к этому руку.
– Я не убивала Осрика, Эш, – изумилась Мия. – Это сделал Адонай.
– Не в этом суть. Я не спрашивала, потому что это не важно. Что бы ты ни сделала, это было необходимо. Раскаяние для слабаков, Мия. А сожаление – для трусов. Что бы ты ни совершила тогда, это привело тебя в мои объятия. А значит, это было правильно. И я не позволю какой-то херне о лунах и солнцах лишить нас этого.
Снаружи вновь грянул гром, будто Леди Бурь подслушивала у окна. Мия моргнула от яркой вспышки молнии, тени на стенах задрожали. Затем затянулась сигариллой и выдохнула серый дым.
– Мне снятся сны, Эшлин, – призналась она. – Каждую неночь. Я вижу своих родителей. Вот только они не мои родители. Они спорят. Обо мне. И когда я смотрю на свое отражение, позади меня кто-то стоит. Фигура из черного пламени с белым кругом, нарисованным на лбу.
– …И что это значит?
– Понятия не имею. Поэтому я хочу увидеть поле боя.
– Я не желаю быть фигуркой на доске, – сказала Эшлин с отчаянием в голосе. – Не хочу, чтобы мы и дальше играли в эту игру. Я хочу, чтобы мы спасли Меркурио, убили Скаеву, а затем просто покончили со всем этим. Уехали куда-нибудь в тихое место, далеко-далеко отсюда. Только ты и я. – Затем она надула губы. – Наверное, Йоннен тоже может поехать. Если этот мелкий засранец научится общаться цивилизованно. Но у него будет своя комната.
– Вот как ты представляешь завершение этой истории? – спросила Мия, держа сигариллу между губами. – Жить в каком-нибудь домике подальше от всех? С цветами на подоконниках и огнем, пылаюшим в очаге?