Равновесие.
– Я не потерплю соперников, – раздался голос.
Она открыла свои не-глаза.
Над ней стоял с ножом в руке Юлий Скаева.
– Прости меня, дитя.
И нож упал.
Мия открыла глаза.
Занавески были задернуты, но она слышала шум тяжелых волн, бьющихся о каменный берег, свист ветра между скалами, скорбные трели чаек под дождем. Сон еще свежим эхом раскатывался по голове – тот же, что снился ей каждую неночь с Годсгрейва. Ее пульс участился, сердце заколотилось. Удивительно, как только его стук не разбудил Йоннена.
Мия повернулась к мальчику, лежавшему рядом с ней в кровати, – его глаза были закрыты, лицо безмятежным. Смахнула прядку с его лба, гадая, что же ему снится. Завидуя, что ему, кажется, удалось избежать этих странных видений, которые преследовали ее во снах. Если Трик сказал правду, в Йоннене тоже крылась частица Анаиса. Однако он спал как младенец.
И ей было любопытно почему.
Она уже слышала ответ Трика: «ПОТОМУ ЧТО ТЫ – ИЗБРАННИЦА МАТЕРИ».
Мия села, откинув волосы с лица, и глубоко вдохнула. Таверна, в которой они заночевали, называлась «Голубая Мария», и, по правде, она выглядела немного приятнее, чем «Паб». Эш сняла самую большую комнату, и их семерка поплелась наверх, решив для безопасности держаться вместе.
Сид и Мясник спали на полу, завернувшись в одеяла. Эш свернулась на кровати за спиной Мии. В маленьком очаге горел огонь, приятно, как виски, согревая временных обитателей комнаты. На стенах висели картины в грубых деревянных рамках, изображавшие океан и корабли. Мечница сидела в кресле-качалке, держа меч на коленях, и следила за дверью в спальню. Услышав, как зашевелилась Мия, она перевела на нее взгляд и тихо прошептала:
– Что, мучают дурные сны?
– Вещие сны, – пробормотала та.
– О, худшие из них.
Мия потерла лицо и посмотрела двеймерке в глаза.
– А что тебе снится, Мечница?
Женщина тяжело вздохнула.
– В основном люди, которых я убила. Друзья, которых потеряла. Песок арены под моими ногами. Ты сама знаешь, каково это. Это остается с тобой даже во сне. – Тут она лукаво улыбнулась, словно хотела поделиться секретом. – Но иногда, если сильно постараться, я могу изменить сон.
– Изменить? Как?
– Вместо песков арены я представляю песок на пляже в Фэрроу. Как я иду по светлым берегам, и волны целуют мне щиколотки. Запах океана и готовящихся на костре лангустов, ощущение тепла от лучей солнца, – уголки губ Мечницы приподнялись. – Ты тоже попробуй в следующий раз. Захвати власть над сном и преврати его в то, что пожелаешь. В конце концов, он принадлежит тебе.
Мия окинула взглядом комнату и вздохнула.