Теневой змей зашипел от ярости и исчез в лавине бесчисленных других очертаний, кусающихся, плюющихся и набрасывающихся. Он был темнее остальных – достаточно темным для двоих, – вкус убитой не-волчицы оставался свежим на его не-языке. Но другие тени беспрестанно кромсали его с неистовым голодом, и ошметки змея забрызгивали пол черным, пока он кричал своему хозяину:
– …Юлий, помоги мне!..
– Отпусти его! – проревел император.
Скаева рассек рукой воздух, и тьма стала острой, как ножи. Но сколько бы он ни пронзал их, ни проливал теневую кровь, ни расшвыривал их по залу, как дым, демонов Мии было слишком много. Они разрывали Уиспера на части под его жалобные крики, силуэт демона постепенно истончался и, подрагивая, поблек. Все они поглощали его, пока не осталось даже тени.
Все, кроме одной.
Он сидел на плече Мии в обличье кота и обвивал хвостом ее шею. Плоский, как бумага, полупрозрачный и черный, как смерть. Он не сводил не-глаза со змея Скаевы, пока тот погибал, словно это зрелище приносило ему удовольствие.
– …Это… – прошептал Мистер Добряк, – …за Эклипс…
– Ты смеешь… – раздался срывающийся рык.
Скаева повернулся к дочери и согнул пальцы в когти, на его губах пузырилась черная ярость, пока он кричал во всю глотку:
– ТЫ СМЕЕШЬ?!
Губы Мии изогнулись в холодной усмешке.
– И каково терять то, что ты любишь, ублюдок?
Подняв бледную руку, Мия показала на стилет из могильной кости, который он носил на поясе. На клинок, который много лет назад подарил ей не-кот, ныне сидевший на ее плече. Клинок, который спас ей жизнь. Клинок, который она погрузила в сердце двойника, осмелившись мечтать, что все это можно закончить иным путем. Его янтарные глаза мерцали алым во мраке. Рукоять была сделана в форме вороны в полете – герб семьи, которую этот мужчина полностью уничтожил.
– Это принадлежит мне, – сказала Мия.
– Тебе ничего не принадлежит, – сплюнул Скаева, и из его глаз потекли черные слезы. – Разве ты еще не поняла? Всем, что у тебя есть, всем своим естеством ты обязана мне.
– Я ничем тебе не обязана, отец.
Мия подняла меч между ними.
– Ничем, кроме этого.
Тень Скаевы забурлила. Черные глаза глядели на дочь. С подбородка свисала черная слюна. Тьма между ними углубилась, и больше ничего не осталось. Он посмотрел на то место, где погиб Уиспер, и оскалил зубы. Чистая, безупречная ярость внутри него хлынула вверх и наружу, наконец забирая мужчину полностью в свою власть.
– Что ж, тогда приступим, – прошептал он.
Мия беззвучно исчезла и через секунду возникла в воздухе над ним, высоко подняв меч. Тени исказились, сгибаясь в цепкие руки, и рассекли воздух. Но вместо того чтобы отшагнуть в сторону, Скаева с ревом потянулся вверх и схватил ее за горло. И, прилагая титанические усилия, крутанул ее в воздухе и швырнул на пол.