Прозвучал раскат грома, мрамор и могильная кость треснули под ее весом. Меркурио отпрянул от осколков, взлетевших в воздух, взрыв белым звоном раскатился по его черепу. Уже спустя секунду из обломков вылетел черный силуэт, подобно возродившемуся черному фениксу, и ударил Скаеву в грудь, поднимая его к потолку. При ударе потолок разбился, как лед, и оба полетели вниз в вихре осыпающихся осколков могильной кости. Меч Мии проехался по полу и затерялся в щебне.
Меркурио видел, что теперь ее тело окутано тенями. Из лопаток, подобно крыльям, выросли чернильно-черные щупальца, из кончиков пальцев – острые, как лезвия, ленты тьмы. Старый епископ едва узнал свою любимую дочь, когда сила внутри нее наконец полностью вырвалась на свободу. Ее волосы удлинились и парили вокруг лица, как змеи. Кожу будто объяло пламя. Он увидел бледный сияющий шар, высеченный на ее лбу. Теперь Мия выглядела как создание из теней, а не из плоти, и увеличивалась в размерах, постепенно заполняя собой весь зал. Скаева тоже становился больше. Они врезались друг в друга с очередным раскатом грома и вспышкой лунного света. Зеркальные фрагменты убитого бога, две половинки, воюющие друг с другом и превращающие все вокруг в руины. Демоны закружились в воздухе, сливаясь в хор черных криков, и вся Бездна вырвалась наружу.
Город содрогнулся, в небе перекатывался гром, ветер превратился в ураган. Меркурио отполз подальше от поля битвы, к краю зала. Среди обломков он обнаружил пропитанного кровью Сидония. Гладиат держал свои внутренности одной рукой, а другой пытался оттащить в безопасное место Мечницу, которая по-прежнему лежала без сознания. Меркурио увидел Мариэль, притаившуюся в тенях неподалеку, обдуваемую воющим ветром, ее сальные волосы прилипли к изувеченной плоти.
Казалось, всему миру пришел конец. И всем их историям в придачу. И тогда, среди всего этого хаоса, шума и ярости, на треснувшем полу возник тонкий черный силуэт, покачивая хвостом из стороны в сторону.
– …Ты должен увести их, Меркурио…
– Я не брошу ее!
– …Ты всегда будешь с ней, а она – с тобой. Но пришло время отпустить ее, старик…
– Нет! Это не ее конец, я не позволю!
– …Ты поклялся помнить ее. Не только хорошее. Но и отвратительное, эгоистичное, настоящее. Все, Меркурио. Кто это сделает, если не ты?..
Старик посмотрел на не-кота, вокруг них бушевал черный шторм. Их общая любовь к ней была реальной и острой, как битое стекло, и пронзала его до самых костей. Но он знал, что тень говорила правду.
– …Помни ее…
С самого начала он знал, чем закончится эта история.