— Воспитал, на свою голову… Знаешь, Ваня, начитанность ведь не только для сарказма можно использовать.
— Я лишь в начале пути, о мудрый Наставник!
— Ладно, я тебя понял. Считаешь, что я вру или упрощаю?
— Второе. Не думаю, что вы бы стали мне именно врать, я ведь со временем сам правду узнаю. Но либо очень сильно упрощаете, что не дает мне до конца понять ситуацию, либо не договариваете.
— Тогда что ты хочешь услышать? Как один крестьянский сын из глухой деревни в Орловской губернии пришел в себя описываемым тобой образом? Как ужаснулся он содеянному и бежал из родных мест, да осел в большом городе? Как встретил он себе подобных и никто не смог дать ему внятного объяснения происходящему? Или про то, как создавались первые кланы новусов, ничем на сегодняшние не похожие, поскольку в основе тех сообществ лежало желание выжить и понять себя, а не жажда подмять под себя мир?
— Далеко вас от малой родины занесло…
— За свою долгую жизнь, Ваня, я много где побывал. И много чего видел. И далеко не всему увиденному могу дать объяснения по сей день, хотя, как ты понимаешь, жизненного опыта у меня на десяток олухов вроде тебя хватит.
Впервые на моей памяти старик выглядел ожившим. Обычно-то он такой весь из себя Будда в засушенном виде, которого страсти мирские не волнуют, а сегодня даже из-за стола поднялся, принялся небольшое пространство кухни шагами мерить.
— Еще я могу тебе рассказать о том, как средство выживания стало самоцелью и превратилось в то, что ты сегодня вокруг себя видишь. И про войну с Китаем могу поведать. Ты скажи, главное, что конкретно тебя интересует? Только учитывай, что по каждому из заданных тобой вопросов, нам с тобой не по часу говорить придеться.
В-о-от, это уже похоже на правду. Не знаю, мне старика удалось зацепить или он сам так разговор спланировал, но похоже мы наконец подошли к подробностям.
— Тогда давайте начнем с функций. И с того, почему эта «альтернативная» ветвь развития хочет уничтожить новусов?
— Тогда придется с самого начала, иначе ты ничего не поймешь. — С легкой издевкой согласился Наставник.
Родион Павлович не солгал, что разговор изрядно затянется. Нам потребовался весь день на то, чтобы я худо-бедно разложил по полочкам им сказанное. Хорошо хоть на кухне сели, было чем подкрепиться, пока говорили, а то бы желудок к позвоночнику прилип.
Надо сказать, рассказ Наставника, отличался от общепринятой истории, которую я уже немного знал, не слишком. В деталях, но зато кардинально все менявшим. Старшие поколения не лгали своим детям и воспитанникам, они просто не говорили всей правды.