Он провел гостя в Никольский, затем в Казанский приделы, показывая ему «Акафисты»[4] старых талицких мастеров, а также другие иконы их кисти.
Досекин долго рассматривал эти иконы, старинные, дорогие, наслаждаясь их общим красновато-коричневым колоритом, сложностью композиций, многофигурным построением «клейм»[5], каменными фонтанами «горок» с полупрозрачными их «лещадками»…[6] Восхищала тонкость рисунка, благородство, изысканность красочной гаммы, искусство разделки одежд «колерами» и обработка плавями лиц, то, с каким чувством меры умели пользовать старые мастера золото листовое в фонах и творёное — в доличном[7], заменяя им пробелку цветом.
Норин же между тем пояснял, что старые талицкие мастера знали прекрасно все стили, сохраняли их бережно на протяжении веков, оберегали, как только могли, и вот на этой-то самой основе сумели создать свой собственный стиль. Но и создав этот стиль, они продолжали работать в традициях стилей московского, новгородского, строгановского, сохраняя каждый из них в чистоте, не теряя их художественных и технических особенностей. Это как раз и помогло им создать то искусство миниатюры, которым прославилось Талицкое. Каждый талицкий мастер в работе своей применяет тот стиль, который он лучше знал и любил, когда еще был богомазом, писал иконы. Традиции новгородского стиля можно встретить у Выкурова, а Доляков, Плетюхин, Кутырин — те ближе к манере строгановской. У Ивана Буканова, у Фурначева — традиции фресок Спаса Нередицы и Андрея Рублева, мастеров Костромы и Ростова Великого, у Аристарха Дурандина — школы московской царской, Симона Ушакова и старых талицких писем. Иван же Лубков — тот тянется больше к фрязи, фряжской манере письма[8].
— Вот вы как только пойдете в музей нового талицкого искусства, обязательно обратите внимание на их работы, вы сами заметите эту разницу.
Закончив свои объяснения, он показал Досекину надпись, что лентой тянулась вдоль всей панели стен главного храма.
Вооружившись очками, Досекин принялся читать, не без усилий одолевая плотно, замысловатой цепочкой нанизанные церковной вязью слова, с трудом разбираясь в титлах:
«В лѣто 1807 написася сей храмъ Воздвиженія Чтнаго крта Гдня, при державѣ Гря Імператора Александра 1-го, благословеніем преосвящ. Зенофонта, Епкпа Владимірск. и Суздальск. Сія стѣнопись возобновися усердіем потомств. почетн. гражданина мѣстнаго иконописца Николая Мих. Сарафанова; иконостасъ устроися усердіем благотворителей прихожанъ; чинъ же великаго освященія обновленнаго храма сего совершися при державѣ Гдаря Імператора Николая II-го по благвенію Николая Архпа Владимірск. и Суздальск.; Благочиннымъ с. Талицкого Протоіереемъ Николаемъ Чихачевымъ при свящ. Іоанне Рождественскомъ и церковн. старостѣ Іоанне Вас. Голоусовѣ вѣ лѣто 1907 сентября 9 дня».