Петь будет гимн о вечном сне.
Все стихотворные эпитафии были похожи одна на другую. Слышал Зарубин, что сочинял их какой-то спившийся живописец из местных, выморочную избенку которого на берегу Талички опасливо обходили мальчишки. Он был известен своими причудами, часто его на улице видели пьяным…
Сашке тоже однажды пришлось увидеть его, этот обтянутый желтой кожей скелет с непомерно раздувшимся животом, весь в бугристых рубцах и шрамах. Ему, распахнувшему при виде живого покойника рот, кинул тогда поэт-самоучка, погибавший от рака печени: «Чего уставился, ну?! Живого покойника не видал? — И неожиданно подмигнул: — На днях хоронить приходи, если хочешь».
Жутью повеяло от его этих слов. Торопливо, кой-как домывшись, Сашка вышел в предбанник. А неделю спустя в самом деле увидел возле его избенки крышку неструганого свежего гроба, приставленную к стене. Мелькнула мысль заглянуть, но так и не смог, не решился. Самоучка-поэт тоже, должно быть, здесь похоронен, на этом кладбище…
Он начал искать и вскоре нашел. Остановился возле его могилы. На прибитой к палке доске химическим карандашом было выведено от руки:
Халдин
Григ. Егор.
ум. 10.VI.19..
Могила вся обвалилась, просела, палка с доской покосилась. К палке была прибита еще и фанерка, на которой неровно лепились написанные все тем же химическим карандашом корявые строки стихов:
Друзья! Меня похороните,
Я как товарищ вас прошу.
Повестки в колкол не звоните,
Наказ уж я больной пишу.
Попов отнюдь не допускайте
Со всей их глупой болтовней.
Я коммунар, вы это знайте…
Концовку размыло дождями.
Он долго стоял возле последнего пристанища человека, не вписавшегося в эпоху, не нашедшего места в жизни, непонятого и непризнанного, оставившего в стихах, в мемуарах свою мятежную душу, незащищенную и открытую, испытывая тягостное и скорбное чувство. Говорили, что стихов покойный писал немало, только его нигде не печатали. И вот кладбище это оказалось единственным местом, где самоучку-поэта печатали очень охотно…
Среди деревянных и гнутых железных крестов уцелело и несколько памятников богатых, из полированного гранита, из мрамора. Под одним, как гласила надпись, покоилось тело вязниковского купца Александра Трифоновича Коровенкова, в бывшем доме которого располагалось теперь училище. Неподалеку, под громадным раскидистым вязом, высились два внушительных монумента из черного мрамора.
ПОТОМСТВЕННЫЙ ПОЧЕТНЫЙ ГРАЖДАНИН
Николай Михайлович
САРАФАНОВ
Родился 1844 года ноября 24 дня
Скончался 1910 г. июня 2 дня
Рядом лежала супруга, потомственная почетная гражданка Татiана Васильевна Сарафанова, родившаяся 1844 года декабря 25 дня и скончавшаяся 1907 г. августа 26 дня.