В конце осени к Олегу приезжала Морнелия, магиня короля Лекса и давняя знакомая Гортензии. Женщина умная и упрямая. Она привезла устное послание от своего короля. Предложения Лекса были весьма привлекательны для Олега, на первый взгляд. Да и на второй взгляд он каких-то подводных камней в этих предложениях не находил. Король собрался восстановить на территориях южных баронств Винора герцогство, и предлагал своему барону Ферм герцогские корону, мантию и жезл. Понятно, что были и условия. Но эти условия казались Олегу приемлемыми. Деньги? Сто тысяч лигров? Легко. Особенно в свете того, что его тугрики и рубли стали сверхпопулярной валютой — сколько он ни запускал их в оборот, всё вымывалось. Их брали и иноземные купцы, и свои, да и обычные люди старались их использовать для накопления. А лигры и солигры поступали как в виде налогов, так и в оплату за товары, распродажам которых препятствовали только производственные ограничения и, иногда, грузовые возможности приходивших к нему купеческих обозов и торговых караванов. Армин, его министр финансов и главный налоговик по-совместительству, докладывал на тот момент, когда здесь гостила Морнелия, что в казне уже скопилось больше трёхсот тысяч лигров, не считая полусотни тысяч рублей в Псковском банке. Сейчас, наверняка, ещё больше. Олег забывал в последнее время уточнять финансовую информацию, увлёкшись военным строительством и рудниками. Ещё Лекс хотел получить и военную помощь, но сильно на этом не настаивал, не зная истинных возможностей своего нынешнего барона и будущего герцога.
Понятно, что Олег ответил согласием. И через восемь с половиной декад он должен был прибыть в столицу, чтобы там, в Фестале, в первый день лета, когда состоится свадьба короля Винора и принцессы Глатора, получить в обмен на свой свадебный подарок пожалование из рук короля герцогских регалий.
Откуда о его поездке пронюхали растинцы, теперь уже и не важно. Может, и сами догадались, он не исключал и такого варианта. Всё же растинцы не дураки, это точно.
— А этот, Рог Карвин, он уверен, что я куда-то уеду?
Морс пожал плечами.
— С нами другой их вельможа беседовал. Он нам вообще не представился. Смотрел на нас, как на тараканов. Лешик потом полдня бесился, — усмехнулся бывший наёмник, вспомнив злость своего начальника, сам-то он относился ко всему спокойно. — Судя по тому, какой у него здоровый особняк, и как с ним почтителен бы Карвин, шишка, видимо, немаленькая. Как бы и не самый главный там у них. Вот он-то и сказал, чтобы, значит, Лешик в оба глядел. Да и мне сказал, что если узнаю, что вы с госпожами уезжаете далеко, так сразу мчаться в Неров, где голуби.