— Вернёмся, — поправила его Уля. — Нас ведь обоих ждут на свадьбе? Ничего ведь не поменялось?
— Не поменялось, — согласился Олег, затем посмотрел на Гортензию, которая давно хотела вступить в разговор, но сдерживала себя. — Я вижу, что тебе есть, что сказать. Узнала что-то от Агрия?
Первый запашок намечающихся неприятностей Гортензия почувствовала, беседуя с имперским посланником Орро ни, Ловеном. Тот и сам ничего конкретного сказать не мог, но интуиция опытного дипломата подсказывала, что со свадьбой короля Винора происходит что-то неправильное.
— Понимаешь, Олег, — делилась своими сомнениями Гортензия, — мне, как и маркизу, мы с ним долго говорили, кстати, он уже получил приказ имперского Совета ехать в Фестал, так вот, мне непонятны мотивы короля Глатора. Ведь у дочери Виделия намечалась прекрасная партия с наследником Фрагии, и тут вдруг такой поворот. Формально отношения Виделия и Плавия давно испортились, но Агрий узнал у сааронских купцов, что короли Тарка и Саарона несколько раз за эту зиму устраивали совместные охоты. Понимаешь?
— Нет, если честно, — искренне ответил Олег.
Он знал, что и Плавий, король Тарка, и Улинс, король Саарона, раньше в особой дружбе замечены не были. Более того, пару лет назад на границе этих двух королевств произошли стычки, едва не переросшие в крупномассштабную войну. Единственное, что иногда объединяло их — это старинная вражда с империей. Кроме того, были подозрения, что Саарон собирался поучавствовать в интервенции против Винора, но ведь что-то замыслить и что-то сделать, это две большие разницы, как когда-то говорили в родном мире Олега. Да и попрекать короля Улинса в том, что он планировал воспользоваться моментом распада соседа, даже если это и так, было бы совсем уж не серьёзно.
Олег понимал, что вариант союза Тарка и Саарона против Винора не исключён. Это даже выглядело вполне естественно, но что тут такого угрожающего углядела Гортензия, совсем не понимал.
— Я упустила, что ты не в курсе, — грустно усмехнулась баронесса. — Улинс, король Саарона, женат на родной и любимой сестре Виделия, который вдруг резко поменял матримониальные планы касаемые своей дочери.
— Понял, — дошло до Олега. — Ты подозреваешь северного и двух восточных соседей нашего королевства в заговоре. Но есть ведь ещё и империя. Для Тарка и Саарона ввязаться в открытую войну с Винором будет весьма опрометчиво. Нет?
— Олег, так я тебе об этом и говорю, — словно несмышлёному ученику сказала Гортензия. — Я подозреваю, это, конечно, подозрения, не более того, что после того, как Исида, будущая жена Лекса, родит или даже забеременеет, у Лекса могут быть неприятности вроде той, что постигла его отца. И ещё, Олег, ты, когда говоришь про империю, то имеешь в виду только Хадонскую, но ты совсем забываешь про империю Оросскую. А она, хоть и далеко от нас, но никогда не отказывалась от планов взять под контроль весь Ирмень, чтобы возить свои товары беспошлинно не только вокруг берегов Тарпеции.